— Ой-ёй! — вскричал Габриель.
— Милое дитя, не перебирайте, — с притворным сочувствием сказала особа Зази.
— Обойдемся без ваших советов.
И Зази снова щипнула Габриеля.
— Да, девочки, они поистине прелестны, — рассеянно бросил Габриель, безропотно снося мучения.
— Если вы не любите детей, — возмутилась особа, — спрашивается, почему вы посвятили себя их воспитанию?
— Ну, это долгая история, — ответил Габриель.
— Так расскажите, — предложила особа.
— Большое мерси, я уже слышала ее, — сказала Зази.
— А я нет, — сказала вдова, — я в полном неведении.
— А мне плевать на это. Так что, дядь, ты дашь ответ?
— Я ведь уже ответил: нет, нет и еще раз нет.
— А она на редкость упряма, — заметила особа, абсолютно уверенная в оригинальности этого своего высказывания.
— Да уж, настоящая ослица, — прочувствованно подтвердил Габриель.
Особа тут же изложила следующее замечание, ничуть не менее справедливое, чем предыдущее:
— Похоже, вы не слишком хорошо знаете это дитя. Складывается впечатление, что вы еще только в процессе открывания различных ее черточек.
Слово «черточек» она заключила в кавычки.
— В жопе я видела черточки, — пробурчала Зази.
— А вы проницательны, — сказал Габриель. — Мне действительно подсунули ее только вчера.
— Я вижу.
— Чего она видит? — зло бросила Зази.
— И чего она понимает? — пожав плечами, присоединился к ней Габриель.
Оставив без внимания эту, можно сказать, уничижительную реплику, вдова продолжила:
— Значит, это ваша племянница?
— Совершенно точно, — подтвердил Габриель.
— А он — моя тетя, — ляпнула Зази, ошибочно полагая, что выдала оригинальную шуточку, что, впрочем, можно извинить ее юным возрастом.
— Хэлло! — закричали люди, вывалившиеся из такси.
Самые фанатичные туристы, придя в себя от удивления, ринулись во главе с франкофонной дамой в погоню за их архангелом-путеводителем по лютецианскому лабиринту сквозь магму автомобильных пробок, и им дьявольски повезло: они настигли его. И, настигнув, выражали безмерную радость, ибо не таили злобы, и им даже в голову не приходило, что у них есть все основания гневаться. Пленив с кличем «Монжуа Сент-Шапель!»[*] Габриеля, они повлекли его к такси, весьма сноровисто затолкали внутрь и уселись на него, дабы он опять не улетучился, прежде чем продемонстрирует во всех подробностях их излюбленный памятник архитектуры. Они отнюдь не озаботились прихватить с собою Зази. Франкофонная дама, когда тачка тронулась, лишь дружески и не без иронического псевдосообщничества помахала Зази, меж тем как вторая дама, не менее франкофонная, но вдобавок еще и вдовствующая, металась на одном месте, издавая громкие вопли. Обыватели и обывательницы, оказавшиеся в зоне ее голосового воздействия, отступили на позиции, более приспособленные для отражения звукового удара.
