— Ну и кривляка, — заметил герцог, — извивается что твой маг или магометанин.
— Могу ли я подать вам укропной настойки?! — продолжал трактирщик душераздирающим голосом. — Мессир, я держу укропные настойки не одной, а десятков марок!
— Ишь ты! Ну так неси самую лучшую. И пускай моим лошадям зададут самого лучшего овса, самого лучшего сена и подстелят самой лучшей соломы.
Слуги засуетились вовсю. Герцог раздавил великое множество стаканчиков укропной настойки. Двое дюжих мускулистых молодцов внесли громадный котел с боршчом, но тут в таверну с ужасными воплями ужаса ворвался некто. Он трясся как осиновый лист, и его желто-багровая физиономия с зелеными прожилками постепенно белела как мел.
— Ой-ой-ой! — запричитал он, подпрыгивая на месте. — Ой-ой-ой!
— Эктор! — вскричал трактирщик. — Не стыдно ли тебе, не позорно ли тебе нарушать своим воем покой моего питейно-трапезного заведения?! Да я тебя сейчас палкой отколочу, ей-Богу! Это мой слуга, конюх, — разъяснил он герцогу.
— Ой-ой-ой, Иисусе сладчайший! — причитал без умолку слуга-конюх. — Ой-ой-ой, какого я страху натерпелся, во всю мою несчастную служебно-конюшенную жизнь я так не пугался, как нынче! Ой-ой-ой, как боязно!
— Да расскажи, что стряслось-то?
— Нельзя ли мне сперва стаканчик укропной настойки для укропления сил?
Эктор потянулся было к бутылке на столе герцога, но тот крепко треснул его по пальцам.
— Ай! — взвизгнул Эктор.
— Да ты будешь говорить или нет?
Хозяин прямо из себя выходил от волнения.
— Дадут мне здесь, наконец, боршч или нет? — со зловещей ухмылкой вопросил герцог. — Пускай эти дюжие и мускулистые молодцы ставят котел на стол и...
— Его конь разговаривает! — взвыл вдруг Эктор. — Конь вот этого мессира, — уточнил он, крайне непочтительно тыча пальцем в герцога, — он разговаривает, как вы и я! Ой-ой-ой!
— Вот болван! — отозвался герцог.
— Ну, гляди у меня! — угрожающе сказал трактирщик. — Если ты соврал...
— Да я побожусь, что это правда! Побожусь, что не вру! Мессиров конь разговаривает!.. он болтает!.. он хвастается!..
— Тогда это дьявольские козни! — вскричал трактирщик.
При этих словах дюжие и мускулистые молодцы выронили большой котел, и его содержимое хлынуло на пол. Все присутствующие бухнулись на колени прямо в боршч, обжигая ноги и крестясь так часто, что в глазах зарябило; «Патеры» и «ностеры»[*] так и загудели со всех сторон.
— За неимением боршча, — сказал герцог спокойно, — мы могли бы отведать рубцов «Украшение воина».
