— Это несправедливо, — продолжил пожилой торговец. — Брюс — рыцарь, и тем не менее он скрывается в лесах и сельской местности как трусливая мышь, а совершать набеги на наших доблестных солдат посылает своих таинственных разбойников. Эдвард будет вынужден вернуться в Англию к зиме, поскольку не сможет противостоять предателю.
Джанет еще могла допустить сравнение с мышью — тогда как Эдварду отводилась роль кота, — но предателем Роберт Брюс не был. Она понимала то, чего не могли понять эти мужчины: сражение может быть выиграно путем различных уловок так же, как и с помощью оружия, но с меньшим риском.
Зачем Роберту принимать сражение? Он ничего не добьется, встретившись сейчас с Эдвардом на поле боя. Внезапные, молниеносные атаки из зарослей вереска тревожили и подрывали боевой дух врага. Возможно, это выглядело не «по-рыцарски», но такие набеги приносили необходимые победы. Когда Роберт будет готов, он примет сражение против могущественной армии англичан со своими рыцарями в доспехах и на боевых конях.
Но пока он будет продолжать действовать скрытно.
Джанет вздохнула, почувствовав, как волна тоски и решимости захлестнула ее. Если бы только она могла надеяться, что война скоро закончится, но она знала — этому не бывать. Шотландии, ее сестре и всем остальным членам ее семьи придется еще немного подождать.
Разговоры вокруг Джанет продолжались, но ее интерес к ним начал ослабевать, по мере того как солнце приближалось к зениту. О Боже, такая жара, словно еще середина лета, а не осени! Она то и дело прикладывала влажный платок ко лбу, испытывая желание сорвать с себя проклятое покрывало и платье.
Это ощущение озадачило Джанет. Казалось, она испытывала все большее неудобство в одеянии монашки, которое так долго позволяло ей оставаться незаметной.
Она сжала губы, понимая, кто на самом деле виноват в том, как она себя чувствует. До того как Юэн Ламонт ворвался в ее жизнь и нарушил покой своим невероятно нежным, возбуждающим поцелуем, она едва замечала свое монашеское одеяние. Но теперь — каждое утро, умывшись, она одевалась с чувством, что поступает против своей воли. Ей претило притворяться монашкой, тогда как ею овладевают ужасно греховные мысли и мечты. И ее намерение принять постриг теперь казалось ошибочным. Это никогда не было ее призванием, но казалось практичным решением, дающим возможность продолжать делать то, что она считала необходимым.
Единственный способ решения проблемы — послать к черту этого Юэна Ламонта!
