– Вижу, вам нечего делать, – прошипел Ти Джей под хихиканье Кена. – Лучше займись испытанием нового альпинистского снаряжения, которое мы купили. И кроме того, достань подробные карты маршрута в Йосемитский заповедник – сопровождение Стоун поручил мне. Да, и потом: на моем столе скопилась гора бумаг, которые требуют просмотра…
Кен оборвал смех, но язвительности в голосе не убавилось:
– Ах как давно ты не затыкал мне рот угрозами! Итак… ты готов признать, что сходишь по ней с ума, или как? Наш пытливый мозг жаждет знать.
Дождь прекратился, и Ти Джей поднял голову к быстро светлевшему небу, давая себе время успокоиться.
– Тебе нужно знать только одно: когда вернусь, дам такого пинка под зад, что надолго запомнишь.
– Лучше признайся, что влюблен в нее по уши.
– Отвали.
– Эй, ты сам виноват: смеялся над любовью. Энни верно сказала: нельзя искушать карму.
– Пропади все пропадом!
Ничуть не опасаясь неминуемой смерти, Кен громко рассмеялся, а Ти Джей нажал «отбой», сунул сотовый в карман, а когда обернулся, оказался лицом к лицу с Харли.
– О чем шла речь?
Он молча снял плащ, свернул и сунул во внешний карман рюкзака, вдруг почувствовав, что стало жарко.
– Вопрос за вопрос, Харли, и никаких уверток, – предложил Ти Джей, хотя был твердо уверен, что она не осмелится быть честной.
Она долго смотрела на него, но в конце концов согласилась:
– Хорошо.
Ну что же… Он опустил рюкзак, она сделала то же самое, и он начал:
– Итак, почему я всегда тебя раздражаю?
Она глубоко вздохнула:
– Может потому, что ты говоришь со мной таким голосом: низким, хриплым, сексуальным, – который выбивает меня из колеи: мне кажется, что тебе хотелось бы со мной переспать.
– Так и есть.
Сунув пальцы во влажные волосы, она медленно повернулась. Насквозь промокшая, она не могла быть прекраснее. Ее тугое маленькое тело так идеально обрисовано белой футболкой и тонкими штанами, облепившими ее, как вторая кожа.
– Харли!
– Вот видишь! – Она ткнула в него пальцем. – Именно этот голос буквально вопит, что ты хочешь быть во мне.
Она отвернулась от него и так тихо, что он едва услышал, добавила:
– Хотя ты там уже был.
Он был совершенно шокирован, словно она размахнулась и ударила его.
Харли издала тихий звук, который мог бы быть смехом, если бы не прозвучал слишком похоже на всхлип. От него Ти Джей пришел в себя настолько, чтобы схватить ее, повернуть к себе лицом и заключить в объятия.
Что было нелегко: она напряглась как пружина от стыда и унижения, сжигавших ее, глаза горели огнем, щеки полыхали, губы побелели от ярости.
