Дополнив доктрину, Эвелина подала в отставку.
Неотложный гнев
Россия, глядя на Америку, должна зажмуривать глаза и зажимать нос. Из всего великого осталась там только беспредельная дурь, а национальную гордость подменили мракобесием, изящно именуемым «политкорректностью». «Наше будущее великолепно, - вещал некогда Джордж Буш- младший, - но оно также и очень мрачно». Когда журналисты попросили пояснить, что он имеет в виду, Буш криво ухмыльнулся и сказал: «Я имею в виду третью мировую войну».
И что стоило Бушу-старшему двинуться на Багдад после освобождения Кувейта, если все располагало к победной войне, включая песчаные бури, скрывавшие танковые атаки? Отнюдь не политическое здравомыслие, а страх подпольного гешефтмахера. Негласно, через цепочку техасских посредников он вел успешный нефтяной бизнес с «кровавым диктатором» Саддамом Хусейном и вовсе не хотел порушить его, исходя из каких-то политических резонов. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Так оно и шло - с котлетами без мух, пока папа Буш не нагрел Саддама на полмиллиарда долларов. Такое кидалово не прощают, и реноме папы горело бы чадящим пламенем, если бы сынок не ринулся мочить обманутого торгового партнера, а заодно и весь Ирак, иначе дело могло закончиться снайперским выстрелом в родовом имении Бушей в Кеннебанкпорте.
Войну назвали «Щит пустыни», хотя вполне могли вспомнить операцию джи-ай в Гренаде, названную «Неотложный гнев». Ничто так не умиляет цивильную мысль, как железная логика военного слова. Мыслимо ли отложить вспышку гнева на потом? Только под воздействием холодного «буша». Но воюющим морпехам не положен холодный - положен теплый. Отсюда и гнев безотлагателен. И нескончаемая война.
Слова выбирают людей, а не наоборот. К исходу 2001 года коллекция изящных дефиниций Пентагона пополнилась новыми словами, которые выбирали идиотов: «Несокрушимая свобода», «Правосудие без границ», «Бесконечная справедливость» ...
Решающая фаза наземной операции в Афганистане стала называться «Стремительная свобода». Такой запев - душа у талибов ликовала. Свобода стремглав, свобода стремительная, как домкрат, летящий со скоростью «Томагавка». Кого настигнет, тому уже не до свобод в этом мире.
Свобода воцарилась, война не закончилась. 7 ноября 2007 года американский Конгресс бурно приветствовал нового друга Соединенных Штатов - только что избранного президента Франции Николя Саркози. На трибуне он пафосно озвучил тему исторической преданности Америке, ему рукоплескали. Однако что-то мешало поверить в искренность милого Николя. Чувствовалось, что помимо верноподданнических у него готовы спрыгнуть с языка совсем другие слова. И Саркози произнес их, роняя междометия в тишину онемевшего зала: «Соединенные Штаты рискуют спровоцировать мировую экономическую войну, если попытаются выскользнуть из своих бед путем дальнейшей девальвации доллара».
