Уже в Баньосе на ресепшне самого дешевого отеля в городе мы знакомимся с блатным русским парнем Серегой. Он несколько недель подрабатывает здесь швейцаром в ночную смену. Как и большинство русских, Серега не случайно осел в Эквадоре – от уплаты налогов или уголовного срока здесь скрываются преступники со всей галактики. Эквадор – одна из шести стран планеты, признающих паспорт гражданина мира как официальное удостоверение личности. Паспорт этот можно заказать по интернету за пять минут и шесть десятков баксов. Настоящее имя указывать не обязательно.
За углом отеля Серега знакомит нас с Галиной Ивановной, “нашей женщиной” из Николаева, которая торгует домашними украинскими пельмешками. Вот так неожиданно, посреди южноамериканских джунглей, мы знакомимся с неповторимым вкусом братской кухни. После этого на заработанные в Donkey Den деньги мы с Олей арендуем квадроцикл и несемся месить грязь по горным серпантинам. Наверное, впервые за год мы позволяем себе так просто спустить деньги на развлечение.
Следующий день застает нас в пути к перуанской границе. Автостоп идет на редкость удачно, но на последних тридцати километрах мы попадаем в ловушку – дорога перекрыта. Впереди религиозное шествие, цель которого – доставить статую Пресвятой Девы Марии к границе с Перу. Эти тридцать километров мы вынуждены плестись пешком в хвосте бесконечной колонны под религиозные напевы из рупора.
Перуанский автостоп как-то сразу не задался. Пожалуй, это первая страна в мире, где я чувствую вину перед каждым встречным водителем за то, что не могу дать ему денег за проезд. Более того, я даже чувствую вину перед местными жителями, что также не могу подать им копеечку-другую.
Каждый встречный мужик тычет в нас пальцем и с воинственной гримасой орет на всю улицу: “Гри-и-ингос!” Местные таращатся на нас, как ведьмы на инквизиторов. Даже улыбка не помогает. Что-то намертво встало клином в мозгах здешнего населения. От этого наше полуторанедельное путешествие по горным деревушкам полнится средневековой холодной злобой.
Все вокруг словно под воздействием какой-то особой социальной радиации. Мы видим только длинную горную грунтовку и неприветливых грязных людей, жующих редкими зубами жилистое мясо. Они хрустят хрящами и смотрят на меня с презрением. Они считают меня виновным в том, что их лица, одежда и будущее покрыты грязью. Им кажется, что город их засран потому, что у меня белая кожа. У них для меня на все двойная цена, но от этого их хижины не становятся стройнее. Вся страна – сплошная декорация к фильму “Трудно быть богом”.
