Патрон этого славного места настолько громоздкий и жирный, что с неимоверным трудом влезает в дверной проем. Внешне он напоминает типичного криминального авторитета из фильмов про лихие девяностые. После долгого сканирования наших документов пограничники решают депортировать нас с территории Никарагуа за неуважение к офицеру. Даже показывают некий официальный документ с офицерским уставом на испанском. Но как только мы достаем телефоны, чтобы перевести написанное, начальник заставы начинает пускать морскую пену изо рта и размахивать руками, расплескивая по комнате протуберанцы жира, словно бурлящее сальное солнце.
После депортации решаем так просто не сдаваться. Граница между двумя странами проходит по неширокой загаженной реке. На мелководье местные женщины стирают белье. Мы спускаемся к воде и протискиваемся между домохозяйками. Всем присутствующим становится ясно, что мы не бумажные кораблики пришли сюда запускать.
Под пристальным женским вниманием ныряем в кусты на другом берегу реки и мелкими партизанскими перебежками от дерева к дереву обходим пограничный пункт. Неудача постигает нас в самый последний момент – совершенно случайно мы практически врезаемся в молодого пограничника, который отправился в деревню прикупить пару банок кока-колы.
Наша диверсия терпит сокрушительное поражение – на горизонте из облака пыли появляется пикап, из которого торчат рожи наших недавних знакомых. Безразмерный начальник границы даже не предпринимает попыток вылезти из кабины, чтобы не выглядеть неуклюже, – прямо из окна он начинает истерично реветь о том, что мы сейчас отправимся в тюрьму за нелегальное пересечение государственной границы Никарагуа.
Нас сажают на заднее сиденье пикапа, отбирают документы и отвозят обратно на погранпост. Через час заточения в душном чреве автомобиля начальник перехода, покрытый зыбкими подвижными волнами, словно гигантское живое заливное, вручает нам протоколы задержания и вместо тюрьмы приказывает отвезти нас обратно на пограничный пост Гондураса. Тамошние более лояльные и спокойные работники границы подтверждают, что за въезд в Никарагуа действительно нужно платить двенадцать баксов.
На следующий день мы добираемся до следующего въездного пункта, платим установленный законом пограничный сбор и наконец попадаем в новый неприступный уголок планеты.
Нелепая вышла история.
Прохладный вечер. Легкий ветерок. Отраженные белой стеной потоки вечернего света окутывают придорожные деревья золотистой паутиной. Все магазины в городе уже закрыты. Людей на улицах почти нет. Я сижу на пластиковом стуле на террасе второго этажа одной захудалой гостиницы. В номере душно и воняет краской, поэтому я зависаю здесь – у сонного города на виду. На майку садится ночной мотылек. Я пишу этот текст, а он тщательно маскирует свой желтый на моем зеленом.
