По большей части, они правы. Но они не видели того, что видела я. В нежном возрасте тринадцати лет, я увидела, как мой отец душил человека в гостиной, которого я знала, как дядя Фрэнк. Преступление, за которое он так и не был наказан, несмотря на то, что моего отца много раз сажали и выпускали из тюрьмы за мелкие преступления. По правде говоря, я едва знаю своего отца. Надеюсь, что никогда не узнаю.
Я смотрю в широко раскрытые серые глаза Литы и лгу.
— Я была в квартире Августа на прошлой неделе. — Я глажу ее по руке. Она качает головой, когда я наклоняюсь, чтобы обнять ее на прощание. — Приятной поездки в Поукипзи (прим. пер. город в США). Уверена, у твоей мамы будет уйма времени, чтобы откормить тебя картофельным салатом и ветчиной в медовой глазури.
— Не сыпь мне соль на рану.
Она отпускает меня, а ее пальцы пробегают по моему предплечью, когда она уходит. Я наблюдаю, как она направляется в сторону Центрального вокзала, все, о чем я могу думать — это то, какая же я наивная. Я такая наивная дура. Я не была в квартире Августа четыре месяца.
Я поворачиваюсь лицом к улице и останавливаю первое попавшие такси. Я собираюсь поехать в квартиру Августа. Я хочу понять, что с нами не так. Мне двадцать три года, почему же мой шикарный двадцатипятилетний бойфренд никогда не приглашает меня в свою квартиру. Я знаю, что он скажет. Он скажет, что это потому, что я предпочитаю центр Нью-Йорка Нижнему Ист-Сайду. Ему кажется милым не допускать меня в свою квартиру. Я на это не куплюсь.
Я гневно поднимаю руку, решив поймать такси и направиться на квартиру Августа, доведя себя до ярости. Но первым автомобилем, который останавливается — не такси. Это блестящий черный внедорожник. И прежде чем я смогла отойти в сторону, чтобы остановить настоящее такси, мужчина появляется с моей стороны, а его пальцы осторожно обвиваются вокруг моего запястье.
— Ваш автомобиль здесь. — Его темные глаза прикованы ко мне, не моргают, даже когда двери внедорожника распахиваются. — Ваш отец хочет поговорить с вами.
Это всё, что он сказал.
Я залезаю во внедорожник, и я не удивлена, найдя там еще одного мужчину, который ждет меня. Они оба, он и парень, который встретил меня на тротуаре, носят темные костюмы и солнечные очки. Я уверена, что если бы смогла разглядеть что то в темном салоне машины, то увидела бы наушники у них в ушах.
Когда мы втроем садимся на заднее сиденье, внедорожник покидает Центральный вокзал и движется вниз по 42-й. Большой парень слева от меня тянет руку за спину и мое сердце останавливается. Они ведь не убьют меня вот так, правда? Я мысленно приготовилась к тому, что он вытащит из-за спины, мое тело напрягается и оно готово к борьбе. Но, когда он вытаскивает свои руки, у него в руках оказывается большой кусок черной ткани. Рассмотрев его как следует, я понимаю, что это капюшон.
