Тиль поймал себя на том, что курит одну сигарету за другой.
— Однажды я видел этот рейд. Прямо из воды торчали корабельные мачты и надстройки затопленных судов.
— Франция, если нужно, способна пойти и на большие жертвы… — начал было Рейно, но не договорил. Наступила долгая пауза.
— Я знаю, есть маки, есть коммунисты. — Лейтенант вспомнил разговор, который вел в Париже Грапентин с Дернбергом. Оба в тот вечер были очень озабочены тем, что сторонники движения Сопротивления активизировали свои действия.
— Об этом говорят, — промолвил Рейно.
— Часть руководителей-коммунистов была сразу же арестована, это известно всем. Приказы Штюльпнагеля развешаны повсюду. — Дюваль принес в хижину плакат, который он, видимо, где-то сорвал со стены. Содержание плаката переводили все вместе.
«Французская коммунистическая партия распущена, поэтому всякая деятельность коммунистов запрещена. Каждый, кто будет пытаться вести коммунистическую пропаганду или же способствовать ее распространению, объявляется врагом Германии. Виновные будут караться смертной казнью, которая выносится по приговору немецкого военного трибунала. Каждый, кто подберет вражескую листовку, обязан немедленно сдать ее немецким военным властям. При повторном задержании с такой листовкой виновный подвергается наказанию вплоть до пятнадцати лет принудительных работ».
«И все же, несмотря ни на что, они занимаются коммунистической пропагандой, — думал Генгенбах. — А для кого, в чьих интересах? В интересах распущенной партии? А что, собственно, значит — распущенной? Где-нибудь существует ее руководство? Или делают это ради идеи? Ради интересов их класса? Ради французской революции? Ради победы коммунизма во всем мире? Рейно только что высказался достаточно ясно. Во всяком случае ради интересов Франции». Вслух же он сказал:
— Было бы интересно выслушать мнение и противоположной стороны.
— «Интересно» вы говорите? — В голосе Рейно звучала горечь.
— Вы ждете от нас большего?
— Можно себе представить, что рано или поздно будет открыт второй фронт, и тогда придется с ним считаться. — Дюваль посмотрел на жаркое полуденное небо.
— Западные державы до сих пор и пальцем не пошевелили ради интересов Франции. Генерал де Голль до поры до времени ограничивается лишь разговорами о смелости и выдержке, — сказал Генгенбах.
— Не забывайте о том, что на свете существует антигитлеровская коалиция, — заметил Рейно.
Генгенбах с Тилем переглянулись.
— Антигитлеровская коалиция? В первый раз слышу. Вы имеете в виду военный договор, заключенный русскими с западными державами? — спросил Генгенбах.
