Глава третья
Рецепт дерзости
Пока вы думаете, был ли Евгений Ройзман связан с преступным миром, смотрите, вот он пятнадцатью годами прежде – юный, дерзкий и девятнадцатилетний. По ту сторону зарешеченных окон – 1981 год, здесь, внутри – никакого. Идет руки за спину. Шаги гулкие, лампы над головой яркие, ключи у конвоира позвякивают, замки в дверях лязгают. Первую дверь прошли, вторую, шлюз. В шлюзе нужно назвать себя, и Ройзман называет чужую фамилию, как и из камеры вышел, когда выкликнули другого. Подменился с сокамерником. Сокамерник рассказывал, что его возят к тихому следователю. Что кабинет у того следователя – на втором этаже. И что на окнах нету решетки. А за окном – лес.
И вот у Ройзмана в голове возник дерзкий план побега. Под чужим именем поехать на допрос к чужому следователю. Войти в кабинет, оглушить или запугать, выбить стекло, спрыгнуть со второго этажа и давай бог ноги. Из пистолета по бегущему авось не попадут. По лесу без собак точно не догонят. Даром что ли он может пробежать марафон Конжак по горам без дороги, а менты не могут? И сокамерник говорил, что собак там нету. Вот и подменился, расплатившись чаем что ли. Или конфетами «помадка». Все равно пропадут, если побег удастся.
Названо чужое имя, двери шлюза открываются, а за дверьми – не воля еще, но уже ветер и солнце. Два десятка шагов нужно пройти до воронка. А там конвоир фотографию сличать не будет, довезет до следователя, введет в кабинет. И главное – внезапность. Правило такое есть в уличных боях – бить первым и сразу. Но:
– Стой, – кричат в спину, хорошо, что не стреляют. – Стой!
Узнал кто-то. Или сокамерник, сука, сожрал «помадку» и стукнул, чтобы не пришили и ему соучастие в подготовке побега.
И вот уж ведут назад. И если раньше снисходительно разбирались, даже намекали на возможность условного срока, то теперь накрутят по полной – кража, мошенничество и незаконное ношение оружия – три года.
