— Воистину, — отозвался его собеседник. — И сейчас мне вспоминается, — продолжил он, подходя к окну, — что я также желал посмотреть на окрестности; они прекрасны, не правда ли?
— Очень прекрасные окрестности, — подтвердил барон, добавив про себя: «А я бы желал, чтобы ты находился отсюда подальше!»
Гость несколько минут стоял, задумчиво глядя в окно, после чего произнес, неожиданно повернувшись к барону:
— Вам, должно быть, известно, прекрасный сэр, что я поэт!
— Да что вы? — воскликнул тот. — Умоляю вас, скажите, что же нам теперь делать?
Мистер Мильтон Смит не ответил, но продолжил свои наблюдения:
— Видите, мой гостеприимный хозяин, тот восторженный ореол, что окружает ваш безмятежный луг?
— Живую изгородь, вы имеете в виду? — довольно презрительно заметил барон, подходя к окну.
— Мой ум осязает в сей картине некую границу... и стремление... к... тому, что есть Истина и Красота в Природе, и... и... разве вы не замечаете роскошной безыскусности — я хочу сказать, величественности, от которой прямо чем-то веет... и как бы перемешивается с растительностью — этой, как ее... травой?
— Перемешивается с травой? А! вы имеете в виду лютики? — сказал барон. — Да, они создают весьма приятный эффект.
— Простите меня, — промолвил мистер Мильтон Смит, — я имел в виду не это, а... впрочем, пожалуй, мне лучше воспеть это в стихах!
Прелестный луг, дар золотых провинций,
Сияет под лазурным небом,
Где средь фиалок отдыхают...
— «Проходимцы», — подсказал барон.
— Проходимцы?! — повторил поэт, уставившись на него в изумлении.
— Да, проходимцы, бродяги, понимаете ли, цыгане, — холодно пояснил хозяин, — они очень часто спят там на лугу.
Жрец вдохновения пожал плечами и продолжил:
— «Где средь фиалок отдыхают жницы».
— Жницы и вполовину так хорошо не рифмуются, как проходимцы, — возразил барон.
— Тут уж я ничего не могу поделать, — последовал ответ. — «И тихо шепчут...»
— «Дайте хлеба!» — сказал барон, завершая вместо него строку. — Итак, одна строфа закончена, и теперь я должен пожелать вам спокойной ночи; добро пожаловать в кровать, так что, когда закончите воспевать окрестности, позвоните в колокольчик и слуга покажет вам, где лечь.
— Спасибо, — ответил поэт, и барон вышел из комнаты.
— ...И тихо шепчут: «Он волшебен»... О! Получилось, — продолжил поэт, когда дверь закрылась, после чего, высунувшись из окна, тихо свистнул. Из кустов немедленно появилась загадочная фигура в плаще и произнесла шепотом:
