Брагоньер никогда не говорил о детях, холодно относился к новостям о чьей-то беременности и предпринимал все необходимые меры, чтобы любовница не понесла. Эллина не возражала, наоборот, радовалась такой сознательности. И тут королева говорить, что буквально через пару месяцев соэр захочет обзавестись незаконнорожденным потомством. Ольер ли Брагоньер, собиравшийся после пятидесяти жениться с одной единственной целью: произвести на свет наследника! Разумеется, соэр Эллине этого не говорил, но она сама знала и понимала, иначе и быть не может. Знала и то, что родные Брагоньера ратовали за скорейший брак, намекали, тому давно пора, не стоит тянуть до последнего, и то, что соэр осуждал беспечность дворян, плодивших бастардов.
На этом королевская аудиенция закончилась, и гоэта с чистой совестью смогла выпить шампанского. После него волнение ушло, и Эллина с радостью согласилась потанцевать с незнакомым кавалером. Брагоньер всё не возвращался, а отказывать себе в удовольствии гоэта не собиралась.
Соэр появился, когда Эллина закончила третий тур вальса и, окончательно освоившись на балу, ела мороженое и болтала с новым знакомым о столичной жизни. Ей всё было в новинку, и рассказчик охотно этим пользовался, чтобы привлечь интерес собеседницы.
— Спасибо, что развлекли мою даму, — Брагоньер тут же обозначил права на Эллину и встал рядом.
Мужчина разочарованно вздохнул, недовольно покосился на соэра, но смолчал. Приколотый к парадному сюртуку орден свидетельствовал о том, что с Брагоньером лучше не связываться.
— Как прошла беседа с королём?
Гоэта всматривалась в мрачное лицо соэра и пыталась понять, что же так вывело его из себя. На её памяти он всегда оставался спокоен.
Брагоньер неохотно признался:
— Отправил в отпуск. И это тогда, когда в Тордехеше объявился некромант!
— Но ты же не один на весь Тордехеш, — попробовала возразить Эллина. — И тебе действительно не помешает отдохнуть.
— Мне лучше знать, что мне не помешает, — отрезал соэр. — Но раз его величеству угодно, я выполню приказ. Пусть даже он абсурден и во вред королевству.
Брагоньер тут же взял в себя в руки, скрыв эмоции под привычной маской ледяного спокойствия, и повёл Эллину танцевать. Хорошее настроение к нему так и не вернулось, поэтому двое излишне наглых дворян, пожелавших близко познакомиться с гоэтой, натолкнулись на грубый ответ соэра и предпочли ретироваться.
Заметив графа Алешанского, Эллина подошла, чтобы поздороваться. На этот раз он приехал с супругой, но Анабель Меда тоже блистала туалетами на королевском балу. Подруга сама нашла Эллину, восхитилась её украшениями и посетовала, что Брагоньер не любит светские увеселения.
