Оставив Эллину, соэр, не торопясь, поднялся к матери и склонился над её рукой. Леди ли Брагоньер чуть заметно улыбнулась и перевела взгляд на гоэту. Не дожидаясь напоминаний, Эллина поздоровалась и присела в реверансе.
— Так это и есть та женщина, Ольер? — в голосе леди ли Брагоньер сквозила неприязнь, но хозяйка дома тщательно её скрывала.
— Да, это Эллина Тэр. Вы уже знакомы.
Эллина молила, чтобы соэр подошёл к ней, встал рядом, но он остался подле матери.
— Кажется, она гоэта… — взгляд леди ли Брагоньер пристально осмотрел гостью с головы до ног. — Напомни, из какой она семьи. Кто ваши родители, госпожа Тэр?
Эллина упорно молчала, предпочитая показаться невежливой, нежели опозориться. Пьяница-отчим вобьёт последний гвоздь в крышку её гроба. Гоэта его сто лет не видела, но догадывалась, после смерти матери тот окончательно опустился, пропил то немногое, что досталось в наследство от жены.
— Они умерли, благородная сеньора, — когда молчание стало совсем неприличным, тихо ответила Эллина.
Это истинная правда: ни отца, ни матери уже нет в живых.
— Они были из второго сословия? — не унималась леди ли Брагоньер.
— Именно так, — предупреждая ответ Эллины, подтвердил соэр. — Они из провинции, торговцы. Но, полагаю, не стоит бередить в госпоже Тэр грустные воспоминания. Утрата ещё свежа.
Эллина благодарно взглянула на него. Она догадывалась, как скривилась бы леди ли Брагоньер, узнав о крестьянской крови матери любовницы сына и неудачных попытках завести собственное дело отца-мещанина. Отчим не лучше — Эллина постоянно вытаскивала его из кабачков.
— Добро пожаловать, госпожа Тэр, — хозяйка дома одарила Эллину вежливой улыбкой. — Чувствуйте себя, как дома. Надеюсь, вам понравится в Калеоте.
— Я тоже надеюсь, благородная сеньора.
Леди ли Брагоньер кивнула и попросила сына на пару слов. Гоэта догадывалась, о чём, вернее, о ком пойдёт речь.
В отведённую ей комнату Эллину проводил слуга. Горничная уже разбирала сундуки с вещами. Она предложила гоэте принять ванную. Эллина не отказалась: хотелось смыть с кожи не только дорожную пыль, но и взгляд леди ли Брагоньер.
Соэр зашёл к гоэте перед обедом. Заметив грустное выражение лица Эллины, спросил, в чём дело. Гоэта честно призналась и выразила опасение, что леди ли Брагоньер не примет её.
— Будь вежлива, об остальном не думай, — соэр присел в кресло, наблюдая за тем, как Эллина закалывает волосы. Той хотелось исправить произведённое на хозяйку впечатление и выглядеть не провинциальной безродной девицей. — Да, мать полагает, мне следовало быть разборчивее, но я не выбирал, ты знаешь.
