— Итак, теперь мы знакомы и доверяем друг другу в пределах возможного, — заказчик вытер ладони полотняным платком, не вязавшимся с его происхождением, и прижал его к ранке. Нож некроманту аристократ не вернул, оставил себе в качестве залога успешного сотрудничества. — О деньгах не беспокойтесь, я оплачу все расходы. Надеюсь, аванс вы получили?
Некромант кивнул.
— Держите ещё, — в руки тёмного мага перекочевал ещё один кошелёк. — Взамен два артефакта переноса, приворотное зелье и смерть одного человека.
— Какого?
Заказчик усмехнулся.
— Смотрите на самый верх. Инквизитор ваш, станет мешать, можете убить. Что с девушкой?
— Жива и надёжно спрятана.
— Чудесно! Опоите её, пусть ничего не вспомнит.
Мэтр Карен подумал, что проще бы убить юную герцогиню, но заказчик заказывает музыку. Не желает её трогать, только пугает — его право.
Некромант развязал кошелёк и на глазок пересчитал золотые лозэны. Достаточно для нового витка игры, но слишком мало, чтобы убить короля.
Глава 9. Немного продажной любви
Эллина завтракала в одиночестве: и герцог, и Брагоньер уехали рано. Гоэта апатично жевала тосты и гадала, увидит ли любовника в ближайшие дни. Судя по всему, тот с головой отдался любимой страсти. Обижаться бесполезно: наивно полагать, будто Ольер ли Брагоньер останется в стороне от такого громкого дела. Тёмные — пунктик соэра, он их люто ненавидел. Эллине так и не удалось узнать почему. Сама она тоже не питала любви к носителям тёмной энергии, ко всем, кроме Малиса, но Брагоньер травил их с особой страстью. Порой складывалось впечатление, словно это личное. Однако ни родители, ни сестра соэра, графиня Летиссия Сорейская, от их рук не пострадали, Эллина проверяла. Значит, идейное. Инквизитор по образу мыслей. Недаром его так ценит король.
По словам служанки, Брагоньер уехал вместе с герцогом верхами, экипаж же оставил Эллине.
— И во сколько они ускакали? — с одной стороны, гоэта даже порадовалась, что не придётся давиться под взором министра.
— В семь утра, госпожа.
Эллину подмывало спросить, поспал ли хоть немного Брагоньер, но она сдержалась. Даже супруге неприлично спрашивать такое у чужой прислуги. Однако прислуживавшая девушка оказалась словоохотлива и пожаловалась на то, что господа засиделись до рассвета, а герцог и вовсе не ложился.
— Три чашки кофею выпил, — по секрету поделилась девушка.
— Неужели так и просидел до завтрака в кабинете? — под маской бесхитростного любопытства скрывалось желание узнать, чем же занимались мужчины. — Письма, наверное, писал?
