— Но…
— Рада, что мы договорились. Ты ведь понимаешь, что заснуть над зельем было Очень Опасно? Хорошо, что все обошлось, но волшебные книги побудут теперь под замком. Все. Пойдем есть.
— А сопли? В канализацию нельзя. Только глистов–мутантов нам под домом не хватало.
— Гермиона! Что за неаппетитная тема перед предстоящим ужином?! — было очевидно, что женщина очень старается не засмеяться, а также не отменить все запреты.
Гермиону явно любили. Что ж, тем хуже для меня. Не пройдет и полчаса, как меня разоблачат, и поди докажи, что я вообще не при чем и совсем не ведьма.
***
Не отличили.
В голове не укладывается! Я здесь уже пять дней, а родители Гермионы до сих пор не поняли, что перед ними не их дочь.
Да, как мне удалось выяснить окольными путями, мы похожи с девочкой, чье место я заняла. Мы обе любим крепкий сладкий чай с молоком, грейпфруты и Битлов. Мы жизни не мыслим без книг и терпеть не можем «природу», когда что–то ползает по коже, забивается в волосы, нос и глаза.
Но, в конце концов, я же взрослая женщина! Неужели эти люди не заметили, что я слишком рассудительная, серьезная и замкнутая для своих лет?! Что я ни разу никому из ровесников не позвонила, не сходила в гости, не пригласила к себе?
На то время, что меня выставляли из дома, я написала для себя план прогулок, пробежек и экскурсий. И опять родители ничего не заподозрили. Будто это обычно для маленькой девочки, которая до этого ничего не делала, только читала (я‑то, в отличие от «тепличной» Гермионы, привыкла к жестким графикам еще со спортивной секции).
Меня огорчали эти люди. Мне, естественно, была выгодна их рассеянность, но они меня огорчали. Объяснить–то это просто, я ведь без отца росла. Да и мама больше работала, чем меня воспитывала. Можно сказать, что меня воспитывал тренер. И тут снова… Ну что за люди!
Кроме того, меня огорчало мое тело, моя внешность и мои суперсилы. Для попаданства и спасения мира я была совершенно не готова.
Ни растяжки, ни дыхалки: то бишь, ни убежать, ни увернуться. Волос слишком много. Я привыкла как–то к коротким стрижкам, но родители Гермионы даже слышать не хотели о парикмахерской. А еще — вот уж точно, сапожник без сапог — у девочки был неправильный прикус: нижняя челюсть «скошена назад», этакий мымрик. Добавьте сюда слишком крупные резцы на верхней челюсти и получите улыбку бешеного бобра–переростка со шваброй на голове.
Никаких суперсил, типа превращения в монстра (бобёр не в счет), поджигания взглядом негорючих предметов, прочтения чужих мыслей или хоть жиденького предвидения будущего не наблюдалось.
