Соня сидела на кровати в окружении девчат, и круглолицая Саша, та самая девчонка махонького росточка, которую провожал когда-то с танцев Сонин брат Миша, провожал в ту самую злополучную ночь, когда судьба столкнула его с воровавшим зерно Толиком, — эта Саша прикладывала Соне к платью свои орден.
— Ой, Соня, как идет! — говорила Саша. — Девчата, Прасковья Ивановна, гляньте, как Соне мой орден идет!
— Очень даже подходит, — сказала, приближаясь к ним, Прасковья Ивановна.
— Если хочешь знать, так это — твоя половина, а это — моя. — Саша ребром ладошки разделила орден, забрала его от Сони и, привинчивая его себе на кофточку, возбужденно продолжала: — Помнишь, у тебя телочка была, Белка, дохленькая такая? Ты ее еще всю зиму в кожух кутала, помнишь? Так я ее после тебя себе забрала. Она теперь по пять тысяч литров дает, всю мою группу вытянула. Помнишь Белочку?
— Где уж ей помнить, — усмехнулась Прасковья Ивановна, но усмехнулась по-доброму. — Забыла небось. И какие они такие коровушки, забыла.
— А зачем ей, правда, Соня? — сказала другая девушка с толстой косой, обнимая Соню. — Мы, Прасковья Ивановна, уже все про нее знаем. У нее муж инженером на стройке и сыну четыре года.
— А красивый муж, признайся? — спросила Прасковья Ивановна.
— Хороший, — ответила Соня, стараясь казаться веселой. — И квартира у нас хорошая, с удобствами… А Вовчик в садик ходит… И вообще мы хорошо живем… Я себе столько туфель накупила: и английские, и чешские, и сапожки импортные. И пальто у меня кожаное есть, и дубленка с оторочкой. Вы не думайте — это я на работу в шинели и таких ботинках хожу, — показала она на свои простенькие ботинки. — У нас ведь, у проводниц, форменная одежда…
Саша провожала Соню. Они спускались по ковровой лестнице.
— А как у нас в селе, Саша? Как вы там? — тихо спросила Соня.
— Я ж тебе говорила, — отвечала Саша, поправляя свой орден. — Домов понастроили, коровников шесть штук, завод кирпичный ставим…
— А как моя мама? Ты ее видишь?
— Редко. Сама знаешь, как на ферме — голову поднять некогда. Да еще Костик дом себе ставит, тоже подмочь надо. Помнишь, брата моего, Костика? Так он уже женился, двое детей бегает. А мама твоя, говорят, хорошо живет. Говорят, вы ей деньги шлете: и ты, и Мишка. Ты б сама приехала.
— Приеду. Вот отпуск возьму и приеду. Увидишь маму, скажи, чтоб ждала.
— Скажу.
— А еще что у вас новенького?
— Да ничего больше. — Саша опять поправила свой орден. — Сперва, как ты уехала, ко мне Толька Котович приходил, адрес твой выспрашивал. Пьяный был, плакаться стал. Это не я, мол, виноват, мать моя виновата. А Соня, мол, хорошая, жалею ее.
