— Ну, если вы такие гордые принцессы — ваше дело, — обиженно хмыкнула Андреевна. — Только подсчитали бы: Вовке четыре года, по двадцатке в месяц — сколько получится? То-то и оно. Когда раньше пятерку платили — бог с ней, а теперь как-никак двадцать рублей. Уже почти тыщу потеряла. А ему до восемнадцати лет получать бы. Вот вам и арифметика.
— Да будет тебе с твоей арифметикой, — сказала Андреевне Маня. — Раз она не хочет, значит, не хочет. Чего ты к ней пристала?
Разговор их прервала старушка-вахтерша. Заглянув в дверь, она страшным шепотом сообщила:
— Девчата, ужасти, комиссия бытовая!.. Сам Коновалов!.. Ох, боже ж ты, сюда идут!..
Старушка исчезла. В комнате переполошились:
— Вовку, Вовку прячьте!..
— Делать им нечего! Второй раз за месяц приходят…
— Вовочка, миленький, посиди в шкафу!.. Вот так… Садись… На тебе конфет…
— Проверяльщики!.. Выкройки убирайте!..
— Вовчик, не боишься?
— Не-е…
— Сиди, сынок, а то дядя страшный идет, Бармалей. — Соня закрыла шкаф, повернула в замке ключ.
Девчонки из соседних комнат предпочли побыстрее удалиться.
Когда комиссия появилась в комнате, Соня и задержавшаяся у них Андреевна сидели за столом и читали журналы. Худая Маня и кудрявая Наташка играли в шахматы. Посреди стола лежали костяшки домино, динамик во всю мощь горланил какую-то дурацкую песню из одних и тех же слов:
Не спеши — подумай,
Подумай — не спеши,
Я прошу: подумай
И не спеши.
Потому что, потому что
Я и сам не знаю.
Отчего так мучаюсь,
Отчего страдаю…
Первым вошел мужчина в железнодорожной форме с серебристыми нашивками на рукавах шинели — Николай Семенович Коновалов, один на заместителей начальника управления железной дороги. Его сопровождали лысоватый комендант общежития Еремчик, старушка-вахтерша, моложавая женщина руководящего вида и двое мужчин-железнодорожников. Другие члены комиссии остались в коридоре и заглядывали в открытую дверь.
— Где женщины, там чистота и порядок. Сразу видно, кто живет, — сказал Коновалов. — Здравствуйте, товарищи.
— Здравствуйте… — вразнобой ответили ему, а худая Маня даже встала перед начальством.
— Сидите, сидите, мы ненадолго, — сказал ей Коновалов и поморщился, бросив выразительный взгляд на динамик.
Еремчик перехватил взгляд, прошел к столу и выключил динамик с дурацкой песней.
— Вот так спокойнее, — сказал Коновалов. — Ну, так как вы живете, девушки? Кто из вас хозяйки, кто в гостях?
— Мы втроем хозяйки, — худая Маня показала на Соню и Наташку.
— А вы тоже в общежитии живете? — спросил он Андреевну.
