Скрытые капюшоном мантии–невидимки глаза вновь вспыхнули жаждой отмщения. Тотчас Поттер левитировал в воздух огромный камень и незамысловатым движением кисти направил его в толпу Пожирателей. Валун, словно пушечное ядро, вынес двоих из толпы и вмял их в землю, еще двоим сломал руки и отбросил в сторону. Воздух разорвали крики боли.
— Забавно, — сказал он, делая палочкой очередные пассы. — «Редукто Максима»!
Заклинание разорвало еще нескольких противников и разбросало их кровавые ошмётки по траве. Это придало Гарри уверенности, и он начал поражать их одного за другим меткими проклятиями. Их разорванные, порубленные и порванные тела придавали ему скорее эйфорию, нежели муки совести.
Последние два Пожирателя напугано смотрели в пустоту, откуда приходила смерть, и это стало их последней ошибкой: быстрая расправа со стороны Беллатрикс не заставила себя ждать. Тяжело дыша, женщина опустилась на землю рядом с маленькой напуганной девочкой.
— Кто… кто здесь? — услышав шаги, спросила потрясённая Лестрейндж.
— Я, — холодно ответил парень, снимая мантию.
Обеим женщинам, или, в одном из случаев, девочке, перехватило дыхание.
— Поттер? — слабо простонала она, не в состоянии защитить себя.
— Да, так уж меня зовут, правда, иногда кличут мальцом или уродцем, но кого это волнует.
Опустив свой взгляд на девочку, подросток спросил:
— Ты в порядке?
Она убедительно кивнула.
— Здесь есть… — юноша указал рукой на трупы, — твои родители?
Девочка отрицательно покачала головой:
— Нет, сэр.
— Тогда иди домой! С ними мы разберемся потом.
Маленькая девчушка убежала настолько быстро, насколько могла.
Опустив взгляд на Пожирательницу, он произнёс:
— И что прикажешь с тобой сделать? Ты убила моего крестного, довела родителей друга до безумия. Убить тебя или, возможно, показать, насколько хорошо я овладел Круциатусом?
— Неужели? — спросила Белла, и некое подобие уважения проскользнуло в ее голосе.
— Действительно, когда жирная сестрица моего любимого дядюшки начала вякать, какой я все–таки непутевый и какими жалкими были мои родители; мое терпение лопнуло тотчас, как она назвала мою маму шлюхой. Я хотел причинить ей боль. И причинил. В следующую секунду она уже вопила от Круцио. Не выдержала и секунды, — сказал юноша с явной досадой; о жалости в его голосе не шло и речи.
— Это же неслыханно. Колдовство без заклинаний? Нужно быть великим колдуном, чтобы творить такое.
— Ты не ответила на мой вопрос, — холодно прервал парень.
