— Да, я думала, - начала Гермиона, но Рон перебил ее:
— Ну и отлично. Все будет супер, я тебе обещаю.
Рон вдруг вплотную приблизился к ней и с силой прижался к ней губами. Гермиона попыталась почувствовать хотя бы малую часть того желания, что она испытала вчера к Гарри. Но Рон, очевидно, воспринял ее энтузиазм на свой счет.
— Я так хочу тебя, - прошептал он, прислоняясь лбом к ее щеке. - Ты даже представить себе не можешь, насколько сильно…
Гермиона спрятала лицо у него на плече, желая скрыть отразившейся там удивление, когда она поняла, что Рон пришел в восторг от их поцелуя. Ей он показался каким–то ненастоящим, не таким, как раньше.
— Ну хорошо, Рон, если ты действительно думаешь, что мы готовы, тогда ладно.
— Значит, ты согласна?
— Дай мне время, хотя бы несколько дней, - сказала Гермиона, вставая и задвигая стул на место. - Нам нужно поторопиться, иначе мы опоздаем на зельеварение.
Рон лукаво улыбнулся и ничего не сказал. Очевидно, он остался удовлетворен ее ответом. Но Гермионе было просто не по себе от собственных слов. Осознание всей серьезности своего обещания пришло только сейчас. Она практически согласилась переспать с Роном! Все остальное - только вопрос времени.
***
На сегодняшнем уроке зельеварения Гарри измельчал корень мандрагоры даже с большим рвением, чем требуется, словно бы вымещая всю злость и накопившееся раздражение на невинном растении. В сторону Рона и Гермионы он старался не смотреть, потому что, судя по той идиллии, что царила между ними во время работы над сонным зельем, за свое смелое предложение Рон получил не удар портфелем по голове, а драгоценное согласие. Гарри становилось гадко от собственных мыслей, но какая–то маленькая частичка внутри него все же надеялась, что за такое Гермиона затыкает Рона своим долбанным значком старосты до смерти.
На самом деле, Гарри как–то пропустил момент, когда перестал радоваться счастливому воссоединению своих лучших друзей. Возможно, все дело в том, что произошло вчера во время вечеринки. Когда Гермиона, всегда такая правильная до мозга костей и никогда не выпускавшая ситуацию из под контроля, поцеловала его. Это было неожиданно. Странно и …неожиданно. Но теперь вернуть все на свои места казалось ему невозможным. Гарри, наконец, начал замечать то, на что раньше никогда не обращал внимания. Например, неяркую, как у Джинни, но довольно заметную красоту девушки.
Мерлин, как же он ненавидел себя за это.
Он не имел права. Не должен был чувствовать всего этого по отношению к ней. Но несмотря на все свои, такие до тошноты правильные мысли, продолжал думать о Гермионе
