Я права?
— Да, — призналась Маура.
— Она социопатка, и ты ничего ей не должна. Порви письмо и забудь о нем.
— Она умирает, Джейн.
— Что?
Маура взглянула на нее с болью в глазах.
— Ей осталось полгода, в лучшем случае год.
— Выдумки. Она с тобой играет.
— Вчера вечером, сразу после того как я прочла письмо, то позвонила тюремной медсестре. Амалтея уже подписала бумаги, поэтому они поделились со мной ее медицинской информацией.
— Она не упустила возможности, не так ли? Она точно знала, как ты отреагируешь, и расставила ловушку.
— Медсестра это подтвердила. У Амалтеи рак поджелудочной железы.
— Рак не мог бы выбрать более достойного кандидата.
— Это моя единственная кровная родственница, и она умирает. Она хочет получить мое прощение. Она умоляет меня об этом.
— И она ожидает, что ты ее простишь? — Джейн быстрыми яростными движениями салфетки стерла майонез со своих пальцев. — А что насчет всех людей, которых она убила? Кто простит ее за них? Только не ты. У тебя нет на это права.
— Но я могу простить ее за то, что она отказалась от меня.
— Отказ от тебя — единственная хорошая вещь, которую она когда-либо сделала. Вместо того чтобы расти с мамочкой-психопаткой, ты получила шанс на нормальную жизнь. Поверь, она поступила так не потому, что это было правильно.
— И все же, вот она я, Джейн. Жива и здорова. Я росла в достатке, воспитывалась любящими родителями, поэтому мне не о чем сожалеть. Почему бы мне немного не утешить умирающую женщину?
— Так напиши ей письмо. Скажи, что она прощена, а затем забудь о ней.
— Ей осталось всего шесть месяцев. Она хочет меня видеть.
Джейн швырнула на стол салфетку.
— Давай не будем забывать, кем она на самом деле является. Когда-то ты сказала мне, что когда посмотрела в ее глаза, у тебя мурашки побежали, потому что на тебя глядел не человек. Ты говорила, что увидела пустоту, существо без души. Ты сама назвала ее чудовищем.
Маура вздохнула.
— Да, назвала.
— Не входи в клетку чудовища.
Глаза Мауры внезапно налились слезами.
— А через полгода, когда она умрет, как мне справиться с чувством вины? С тем, что я отказала ей в последней просьбе? Тогда уже будет слишком поздно передумать. Вот, что меня больше всего беспокоит. То, что до конца своих дней я буду чувствовать себя виноватой. И мне больше не представится шанс понять.
— Что понять?
— Почему я стала такой.
Джейн взглянуло в расстроенное лицо своей подруги.
— И что это означает? Гениальной? Логичной? Слишком беспристрастной даже когда это идет тебе во вред?
