Убийца Петра III сообщил только об одном исключении: вахмистр Потемкин состоял при гвардии без жалованья и даже в этом особом случае не получил ничего, хотя он явно рисковал своей жизнью. Такое пренебрежение успехами молодого вахмистра выглядит тем более странным, что через пятнадцать лет — в 1776 году — этот «Никто» без жалованья стал имперским князем, в 1783 году правителем Таврии, а еще через год всемогущим фельдмаршалом. Такой стремительный карьерный рост не мог произойти благодаря исключительно личным деловым качествам или из-за идеалистической лояльности к императрице. Такие карьерные взлеты в истории довольно редки. В каждом отдельном случае для них требуется сочетание многих благоприятных условий и сопутствующих обстоятельств: постоянные государственные перевороты, которые были характерны для времен Петра Великого или Наполеона Бонапарта, позволяли достичь высших отличий людям из низших слоев общества, благодаря благосклонности монарха во времена абсолютизма, а также наличию реальных возможностей проявить себя сильным личностям. В России такому стремительному взлету способствовала каждодневная борьба с инерцией староукладной московской аристократии.
Блестящая карьера Потемкина началась с того, что наш герой в 1774 году стал фаворитом и ближайшим политическим советником Екатерины II. Но он никогда не был просто «постельным другом» своей императрицы. Он воспользовался шансом, который подарила ему судьба! Началась головокружительная карьера, которая напоминала некоторые карьеры времен Петра Великого. И только с одним существенным различием: Петр Великий должен был отстаивать свое видение развития России в борьбе с родовой аристократией и другими остатками средневековья с помощью оружия. Он окружал себя ландскнехтами, авантюристами, высокообразованными людьми и высокодуховными мыслителями со всей страны и из-за рубежа, которые должны были содействовать победе его устремлений. Екатерина II была успешной женщиной, воспитанной в западноевропейском духе и роскоши дворцовой жизни, и Потемкин, оказавшись внутри ее жестко структурированной системы, начал делать карьеру.
Тем не менее личный и политический союз между императрицей и ее «Гришечкой» давал пишу для различных вымыслов. Завистники-аристократы раздували в качестве единственного критерия оценки Потемкина его внешне далеко не праведную жизнь. Екатерина II и князь Григорий Потемкин любили друг друга до безумия, до саморазрушения. Ничто человеческое не было им чуждо. Физическая любовь, духовное родство, наслаждение, споры и эгоизм, а также общая политическая воля делать все во славу императрицы и империи. Это было определяющим в странном и неповторимом сочетании их жизней. Их отношения и существующие на тот период российские и западноевропейские реалии привели к тому, что Екатерина стала «Великой» и что имя Григория Александровича Потемкина появляется снова и снова, когда рассматриваются исторические аспекты правления Екатерины и те успехи, которые ей удалось достичь.
