Я открываю рот, но не нахожу слов. Не знаю, что сказать. Могу только смотреть на нее.
– И вот когда я поняла, – голос Тесс дрожит, – что Джун может отнять тебя у меня, я не смогла представить, как мне жить дальше. Мне казалось, она забирает все самое важное из моей жизни. Мне казалось, она забирает у тебя все то, чего нет у меня.
Она опускает глаза:
– Вот почему я прошу у тебя прощения. Я думала, будто ты должен быть для меня всем на свете, – за это и извиняюсь. У меня был ты, но я забыла, что у меня еще есть я.
Тесс замолкает и оглядывает Патриотов, погруженных в разговор.
– Такое новое ощущение, я все еще к нему привыкаю, – добавляет Тесс.
И мы вдруг снова превращаемся в детей. Мы оба помладше, сидим бок о бок, болтая ногами, в окне полуразрушенной высотки, каждый вечер смотрим, как солнце исчезает за океаном. Сколько мы повидали с того времени, какой путь прошли!
Я протягиваю руку и щелкаю ее по носу, как делал всегда. И она в первый раз улыбается мне.
Предрассветный час приходит на смену ночи, дождь и мокрый снег наконец прекращаются, и город блестит в лунном свете. Время от времени звучит сигнал тревоги, на уличных экранах все еще светится зловещий призыв искать укрытие, но в боевых действиях наступило короткое затишье – в небесах не видно самолетов, не гремят взрывы. Похоже, обеим сторонам нужна передышка. Я тру усталые глаза, стараясь не замечать боли в затылке, – мне бы тоже не помешало отдохнуть.
– Ох, нелегкая будет работенка, – шепчет Паскао; мы оба чувствуем приближение дня. – Они наверняка начеку – готовятся отразить атаку Республики.
Мы сидим на стене Щита, осматривая участок близ границы города. За Щитом тоже живут люди, но, в отличие от Лос-Анджелеса (который представляет собой огромное плотное скопление зданий, постепенно редеющих к пригородам), в Денвере за пределами Щита живут немногие. Там и здесь разбросаны небольшие группы домов. На вид они пустые, – вероятно, Республика при приближении армии Колоний эвакуировала жителей за стену. Воздухолеты Колоний вернулись на свою территорию для дозаправки, но на площадке, хорошо освещенной прожекторами, немало их самолетов. Поразительно, сколь дикой мне кажется мысль о победе Колоний. Год назад я бы плясал от радости при таком развитии событий, но теперь в ушах снова и снова звучит девиз Колоний: «Свободное государство – государство корпораций». При воспоминании о рекламе в их городах меня пробирает дрожь.
Трудно сказать, что бы я выбрал на самом деле: видеть, как мой брат растет в стране под управлением Колоний, или смотреть, как его забирает на опыты Республика.
