В пятницу вечером она пришла домой из школы и обнаружила, что мама уехала. Камелия взяла рыбу и чипсы и села смотреть телевизор. Девочка не успела доесть ужин, как выключился счетчик, и она стала со свечой искать шиллинг.
Но Камелия так и не нашла денег и пошла спать. Утром она увидела монету в шесть пенсов и несколько пенни.
— Я не могла попросить у соседей, — прошептала она, сгорая от стыда. — Они и так достаточно знают о маме. У меня хватило денег, чтобы доехать до Гастингса на автобусе. Я взяла мамино кольцо и заложила его у ростовщика в Олд-Таун.
Берт подумал, что это был очень находчивый поступок, он никогда не догадался бы так сделать. Но, наверное, Бонни познакомила дочь с такими местами.
— За кольцо мне дали два фунта, — грустно продолжала Камелия. — В Гастингсе я так замерзла, что решила сразу возвращаться домой. Но когда я подошла к автобусной остановке, то обнаружила, что из кармана выпала расписка. Скорее всего, я вытащила ее вместе с платком. Я вернулась к ростовщику, везде искала, но так и не нашла.
К тому времени, как они подъехали к дому на Фишмаркет-стрит, Камелия согрелась и больше не плакала.
— Я войду вместе с тобой, — сказал Берт раньше, чем она придумала отговорку. — Мы положим деньги в счетчик и посмотрим, чтобы все было в порядке.
Он разозлился на Бонни и решил привлечь ее к уголовной ответственности за то, что та издевается над дочерью и оставляет ее одну на выходные. Но, с другой стороны, ему не хотелось выливать свое раздражение на Камелию.
Она не возражала, но Берт почувствовал, как ей стало стыдно, когда она открыла входную дверь и оттуда донесся запах сырости и испорченных продуктов. Берт зажег свечу и положил несколько монет в электрический счетчик. Когда зажегся свет, Саймондз с трудом сдержал возглас ужаса при виде черных стен в прихожей и свисающих полосками обоев.
Берт видел много отвратительных мест за годы службы в полиции, но этот дом побил все рекорды. Было так холодно, что он дрожал даже в пальто. Войдя в гостиную, Саймондз остановился и потрясенно посмотрел вокруг. На полу лежал тонкий ковер, залитый напитками, из-за грязи невозможно было рассмотреть узор. Камелия включила обогреватель, сделанный в виде камина. Бревна были грязными и потрескались, изнутри выглядывали красные лампы. У «камина» стояла пара кресел с грязными сиденьями, черный пластиковый журнальный столик, украшенный двумя лебедями, и довоенное канапе, из которого торчала набивка.
