Да еще эти его сны, этот брат, который хотел убить его, и которого он сам убил, и Коронали, и Понтифаксы, проходившие по комнатам его души, и все прочее.
Могло ли это быть? Нет, невозможно.
— Ты не должна бояться меня, Карабелла, — сказал он.
Она вздрогнула. Он потянулся к ней, но она отшатнулась с криком:
— Нет, не трогай меня, милорд!
— Пусть я был когда-то Короналем, хоть это звучит странно и глупо, но теперь ведь я не Корональ и не в его теле, так что все, что было между нами, не святотатство. Теперь я Валентин-жонглер, кем бы я ни был в прошлом.
— Ты не понимаешь, милорд.
— Я понимаю, что Корональ такой же человек, как и все прочие, только ответственности у него больше, но ничего магического вокруг него нет, и бояться можно только его власти, а у меня власти нет, даже если и была.
— Нет, — сказала она, — Короналя коснулась высшая благодать, и она никогда не уйдет от него.
— Короналем может быть любой, если получит надлежащее воспитание и правильное направление ума. Короналями не родятся. Короналями бывали из всех районов Маджипура, из всех слоев населения.
— Милорд, ты не понимаешь. Быть Короналем значит коснуться благодати. Ты правил, ты был в Горном Замке, и ты был в одном ряду с Лордом Стиамотом, Лордом Декретом и Лордом Престимионом, ты брат Лорда Вориакса, ты сын Леди Острова. Как я могу считать тебя обыкновенным человеком? Как я могу не бояться тебя?
Он растерянно уставился на нее. Он вспомнил, что прошло через его мозг, когда он стоял на улице и смотрел на Лорда Валентина Короналя и чувствовал себя в присутствии благодати и мощи, и понял, что быть Короналем — значит, быть вдали от всех, быть личностью, властвующей над двадцатью миллиардами, несущей в себе энергию тысячелетних знаменитых властителей, личностью, предназначенной в свое время уйти в Лабиринт и нести власть Понтифакса. Все это было ему непонятно, это переполняло, затягивало его и ошеломляло.
— Но ведь не надо бояться его, Валентина, впадать в благоговейный страх перед его воображенным величием. Он Валентин-жонглер, и только.
Карабелла рыдала. Еще немного — и она впадет в истерику. У вруона наверняка есть что-нибудь от этого.
— Подожди, — сказал Валентин, — я сейчас вернусь. Я попрошу у Делиамбера успокаивающего для тебя.
Он вышел в коридор, гадая, где комната колдуна. Все двери были закрыты.
Он хотел было стучать наугад, надеясь, что не наткнется на Залзана Кавола, но сухой голос сказал откуда-то из темноты:
