— Если хотите подольше побыть с Сарой в Мюнхене, я могу дать вам еще пару дней, но не больше.
Видя некоторое замешательство Дани, режиссер пошел чуть дальше:
— Мы недавно знакомы и мне неловко вмешиваться в вашу личную жизнь. Остановите, если я не прав. Вы ведь с Сарой не женаты?
— Нет… Пока нет.
— Может быть, вы хотите пригласить ее с нами в Америку?
— Да, очень…
— Ну так в чем же дело, до сих пор она вам не мешала. Приглашайте, все расходы я беру на себя.
— Спасибо, только я и сам могу…
Режиссер рассмеялся:
— Вы новичок в кинобизнесе, не знаете, что такое Голливуд. Считайте, что я лично вашу даму приглашаю. Иначе я должен буду прогнать её со съемочной площадки, а ей ведь хочется быть поближе к вам. И жениться вы можете там, и свадьбу сыграть — если захотите, конечно. Мне показалось, что наш «Петр Никодимыч» тоже что-то замышляет. Да вы не торопитесь. Посоветуйтесь с Сарой, подумайте и позвоните. Только быстро, потому что завтра я улетаю.
— Не торопитесь… только быстро… — тихо повторил Дани. — Хорошо. Я позвоню сегодня не позже…
— … полуночи, — сказал режиссер и попрощался.
Дани задумался и пришла ему в голову шальная мысль: «Я все приказы выполнил, к актеру прилепился, сам стал актером, теперь осталось только жениться у все на виду. По долгу службы — новой, актерской, — я должен лететь в Голливуд. И Сара со мной, как жена. Мы теперь на виду. Может случиться, предложат новую роль, родится ребенок — что мне тогда делать? Просить отставку для всей семьи, мы ведь с Сарой из одной конторы? А если не дадут, что тогда делать? А ничего не делать. Сколько ни наблюдаю за Пико, он ни с кем, кроме коллег и Мирки не общается; прослушка ничего интересного не дает. Может быть и я буду только числиться в резерве генерального штаба?»
Уже очень давно «наши» получали очень странные указания Центра, которые и приказами то назвать нельзя: ждать, расслабиться, оставаться в полной готовности, засветиться, отдыхать, радоваться жизни, опять ждать (а чего ждать-то?). И последний приказ: «вести себя свободно». А про «ваших» после смерти заказчика операции, старого «нашего» политика, просто забыли, потому что перестали приходить хоть какие-то просьбы от «наших».
Лиза и Катя очень быстро поняли, что вся эта романтика шпионской жизни им нафиг не нужна. Бежать при первой возможности! А возможность, она же необходимость, приближалась с каждым днем. Обеих подташнивало, у Лизы пошли веснушки и пропал аппетит, Катя наоборот — стала неожиданно много есть и быстро поправляться. Даже Дуду, мальчик мальчиком, а что-то заподозрил и сказал одно и то же сначала Лизе, потом Кате:
