– Никогда не следовало тебя слушать! – прошипел он.
– Прости, – произнесла Мейлин дрожащим голосом. – Папа, пожалуйста.
Но он оттолкнул ее протянутые руки и отвернулся. На его спине она заметила другие кровоточащие раны, многие из них размером и формой соответствовали зубам гигантского крокодила.
– Не дотрагивайся до меня! – прорычал он. – Ты мне не дочь.
Пошел дождь – холодный, моросящий, отупляющий дождь, который, видимо, олицетворял во сне отчаяние.
– Джи, – умоляюще сказала Мейлин, повернувшись к своему духу зверя. – Что с ним не так? Почему он злится? – Она спрятала лицо в ладонях. – Потому что погиб из-за меня, да?
– Мейлин. – Панда подошла ближе и прижалась к ней теплым боком. – Прости себя. Сейчас, и за прошлое, и за будущее.
– Не могу, – прошептала девочка сквозь слезы.
– Грядет худшее, – мягко предупредила Джи.
– Хуже потери отца и захвата всего Цонга? – проговорила Мейлин.
Генерал Тенг прохромал мимо, схватившись за бок и задерживая дыхание каждые несколько минут. Единственное, чего она хотела – побежать следом, чтобы он сжал ее в объятиях, как раньше, в детстве.
Но ярость в его взгляде… Она не могла снова ее перенести.
– Худшее, – пробормотала Джи. – Ох, Мейлин, я не могу тебе сказать, но ты должна знать, что…
Ее голос затих, в то время как леденящий ветер начал бушевать в саду.
– Так что же? – переспросила Мейлин. – Что произойдет?
Джи подалась вперед, словно пытаясь продолжить, но ветер, дождь и стук мертвых ветвей заглушали ее голос. Мейлин нагнулась и прижала ладони к щекам Джи, оказавшись с ней нос к носу. Но по-прежнему не слышала ничего из слов панды. Какую бы весть та ни хотела передать, она оставалась тайной.
В серебряных зрачках Джи Мейлин видела только собственное отражение: девочка, у которой нет ни отца, ни дома, девочка, которая никому не доверяет. Девочка, которая должна спасти Эрдас с одной лишь пандой.
Мейлин закрыла глаза и уткнулась головой в мягкую черно-белую шерсть Джи.
Когда девочка разомкнула веки, Джи исчезла, а сама она находилась в каноэ, качающемся на волнах. Небо было лавандовым – цвета любимого кимоно из шелка ее служанки Куши, солнце зашло, и несколько звездочек только-только начали сиять в небе. Ее ноги болели, а в руки, казалось, вонзили множество маленьких игл. Она поняла, что, засыпая, уткнулась лбом в татуировку духа зверя.
Она села, растирая предплечья; Роллан оглянулся на нее, укладывая весло в лодку.
– Рад, что ты немного поспала, – сказал он. – Похоже, тебе это было необходимо.
