— Красотища какая, — сзади подошла Людмила, обняла меня за талию, прижавшись всем
телом, и выглядывала из-за моей спины в окно.
— Какая торжественная белизна. Я так люблю первый снег. Мир всегда как-то просторнее становится, воздух такой вкусный, и настроение праздничное…
Я погладила ее руки, сцепленные у меня на животе. Хотелось курить. Сунула в рот не зажженную сигарету, пососала ее, потом вернула назад в пачку.
— Закури, тебе же хочется.
— Буду волю тренировать. А ты совсем не куришь? И не начинала?
— Начинала, но ничего в этом не нашла. Курила, потому что весь курс курил.
Однажды, увидела себя, словно со стороны — сижу в компании себе подобных малявок, нога на ногу, в жестах небрежность, в лице утомленность жизнью — и удивилась сама себе — для чего играю, пытаюсь чем-то казаться. Так и бросила.
Я повернулась в кольце ее рук, обняла в свою очередь.
— Нагая, босая… Что ты делаешь…
— Буду закаляться. Буду как ты — ледяной водой умываться. Вот только зубы… Бр-р-р… Можно я их все-таки теплой водой буду полоскать?
— Вода, наверное, согрелась. Иди, обуйся.
Я намочила махровое полотенце и зашла в спальню.
— Давай я тебя оботру, — хотелось сказать буднично деловито но голос предательски сел.
— Давай… — и опять грустная улыбка на лице.
Растирая ее тело теплым полотенцем, я еще раз посмотрела на багровые отметины,
оставленные мною на ее груди, на внутренней стороне бедер и поймала себя на том, что глазам было стыдно, а в душе не было ни капли раскаяния от содеянного. Людмила ухватила меня за подбородок, повернула лицом к себе.
— Я запомнила твою самодовольную физиономию, Евгения Николаевна. Попадешься ты мне еще, я тебя так разрисую…
Лицо было суровое, но в углах рта пряталась улыбка и голос выдавал желание. Я опустилась перед ней на колени, молча вжалась лицом ей в живот. Она уперлась руками мне в плечи.
— Надо собираться, Женя. Во сколько вертолет обычно прилетает?
— Я приеду к тебе, — сказала я глухо, не отрывая лица — Скоро у меня вахта кончается, и я приеду к тебе. Пустишь?
— Даже, если бы ты этого не спросила, я бы ждала тебя. Я ждала тебя всю свою жизнь. Похоже, остаток жизни мне предстоит провести в этом же состоянии.
Лопасти вертолета уже начинали свой разбег, пилоты сидели в кабине. Я поправила на Людмиле воротник куртки.
— Я приеду. Мы увидимся.
Она глянула на меня своим пристальным, серьезным взглядом, улыбнулась и вдруг я увидела, как ее глаза наполняются слезами.
— Не плачь. Я люблю тебя. Не надо плакать.
