– Я могу сделать это.
Он улыбается мне. Думаю, он не знает.
– Готова к очередному броску?
Я трясу головой. Он тоже трясет головой в ответ.
– Давай, Энни. Соберись.
Я бегу со всех ног сквозь кизиловые деревья. Мэтт во время всего спринта остается
рядом, подгоняя меня. Мы делаем еще три броска. Из-за этого моя грудь болит как
сумасшедшая – моему сердцу не нравятся повторяющиеся рывки и остановки. Так или
иначе, я добираюсь до финиша и с потом, стекающим по лицу, падаю на колени.
– Ну же, Энни, – мягко говорит Мэтт. Он помогает мне встать на ноги. – Ты
великолепно справилась. Серьезно, великолепно.
Я вращаю плечами и сглатываю. Оглядываюсь, высматривая, здесь ли Джереми. Его
нет. Мэтт сжимает мою руку:
– Расслабься. Отпусти напряжение.
«Отпусти», – говорю я себе.
Отпусти.
***
Я едва успеваю добраться до туалета, когда меня снова рвет.
Мне пришлось дважды останавливаться по пути домой и блевать у обочины. Встаю на
колени и стискиваю сиденье на унитазе, глубоко дыша. Меня опять стошнило. И опять.
Почему мой желудок так сжимается? Из-за сегодняшних скоростных рывков мне хуже,
чем когда тренер Вудс застала меня бегающей словно бабуин вокруг стадиона. В конце
концов, я же приняла ибупрофен. Насколько плохо мне было бы, если б я этого не
сделала?
Дверь ванной открывается со скрипом, обнаруживая маму, стоящую там с полотенцем.
Она садится на корточки рядом со мной и гладит по спине, пока меня тошнит. Молочная
кислота, разливающаяся под моей кожей, вызывает дрожь и не в хорошем смысле. Если я
не могу даже десять миль пробежать, не чувствуя себя так отвратительно, как же я
пробегу двадцать шесть?
– Ты финишировала? – тихо спрашивает она, поглаживая мое лицо полотенцем.
– Да. Десять миль.
– Ух ты. Он бы гордился тобой.
– Мама, не надо. Не сейчас.
Я чувствую, как она напрягается рядом, и мы обе отводим взгляд. Слышу, как она
всхлипывает. Мне плохо, из-за того что я рыкнула на нее, правда плохо.Но нужно ей было
сейчас напоминать о Кайле?
– Я ничего не могу поделать с этим, – говорит она. – Я только знаю, что он был бы
изумлен. Это вредно – никогда не говорить о нем, милая. Тебе нужно отпустить это.
Я наклоняюсь над унитазом, положив голову на руки.
– Я позвоню Стефани, – говорит мама тихо, убирая волосы с моего лица. – Скажу ей,
что ты не выйдешь на работу сегодня вечером.
