Я выбрался из машины. Прохладный вечерний ветерок приятно освежал лицо. Солнце садилось за ряды высотных зданий. По тротуару тянулись длинные фиолетовые тени.
Я бросил взгляд через дорогу на огромное белокаменное здание музея, увенчанное куполом.
«Забегу туда после визита к врачу», — решил я.
— Увидимся! — бросил я родителям. И захлопнул дверцу автомобиля. Они уже вовсю пререкались из-за чего-то еще.
Я повернулся и подошел к стеклянной двери. Еще раз взглянул на табличку. Потом открыл дверь и вошел.
Откуда мне было знать, что мир вскоре сойдет с ума?
Табличка в вестибюле извещала, что доктор Корень принимает в кабинете № 301. Я вызвал лифт, поднялся на третий этаж и обнаружил искомый кабинет в конце длинного, тускло освещенного коридора.
Вошел в светло-зеленую комнату ожидания. Там не было ни души. За стойкой регистрации тоже никто не сидел. У стены я заметил две светло-зеленых кушетки. На низеньком столике покоилась стопка журналов «Пипл».
— Есть здесь кто-нибудь? — крикнул я.
Никто не ответил.
— Доктор Корень? — В безлюдном помещении мой голос прозвучал неожиданно громко.
Я собирался уже уйти, когда в приемной послышались шаги. Тяжелые, громоподобные шаги. Дверь кабинета распахнулась, и вышел огромный дядя в белом халате с короткими рукавами.
У него были короткие черные волосы и пунцовая физиономия, похожая на надутый воздушный шар. Необъятное брюхо распирало белый халат. Я заметил, что две или три пуговицы отлетели. Жировые складки выпирали наружу. Ручищи напоминали пару жирных розовых окороков.
У него были глубоко посаженные черные птичьи глазки. Когда он расплылся в улыбке, образовались три-четыре лишних подбородка.
— Я… я уж думал, что ошибся кабинетом, — пробормотал я.
Его улыбка стала шире.
— Нет. Я тебя ждал, Ричард. — Голос у него был мягкий и доносился, казалось, из самой утробы.
Колыхаясь всем телом, он подошел и протянул мне розовую руку. Пальцы его походили на толстые сосиски. Вблизи мне отчетливо стали видны поблескивавшие на его лбу капельки пота.
Он пожал мне руку. Ладонь у него была теплая и рыхлая. Крошечные глазки пронизывали меня насквозь.
— Я слышал, у тебя проблемы с аллергией? — сказал он. — Много чихаешь, да?
— Да, — ответил я надтреснутым голосом. И откашлялся.
Он, наконец, отпустил мою руку. Кивнул, не сводя с меня пытливых глаз. А за окном был Музей Комиксов, и мне отчаянно хотелось оказаться там, а не в безлюдной приемной с отвратным пузырем-доктором, не влезавшим в собственный халат.
