Батыр медлил. Он молча слушал Кенеса.
Еще в самом начале сражения Галдан Церену, ехавшему в окружении трехсот телохранителей, удалось повернуть назад. По всему видно — утром здесь будет новая тысяча. Два жигита из ставки Галдана сумели уйти от своего хозяина и влиться в казахскую сотню.
Малайсары смотрел, как в двух-трех верстах от него мынбаши джунгар, собрав остатки своей разгромленной тысячи, медленно уходил назад. В надвигающемся вечернем сумраке казалось, что их вновь стало много. Они не решаются повернуть коней и не идут в последнюю атаку лишь потому, что боятся, как бы из горных ущелий не нагрянули новые, свежие силы казахов. Чужие горы — загадка для врага.
— Настало время вечернего намаза, в этот час прекращаются битвы, — спокойно сказал Малайсары, наблюдая, как настороженно удаляются джунгары.
— Там… — Малайсары указал влево. — Там есть узкий овраг В нем мы похороним наших братьев, отметим их могилу камнями. Пусть половина жигитов займется павшими, а остальные стоят наготове, следят за джунгарами.
…Ведя в поводу изможденного Акбаса, Кенже опирался на свой семсер и шел от одного распластанного тела к другому. Он был молчалив, хмур. Сейчас, если бы кто-нибудь пригляделся к нему, то он не признал бы в нем того юного жигита, которого в прошлую дождливую ночь силач Атай привел в ставку Малайсары.
Тяжело ступая по земле, он шел, усталый, но готовый к любым испытаниям. Он искал тело своего друга, наставника, он искал старого Сеита, которому отец поручил его как самому надежному, мудрому брату.
Кенже шел, не зная, что он предпримет дальше, — пойдет с Малайсары или вернется к отцу, в свой скитающийся в песках, обездоленный и обескровленный аул. Собственно, в эту минуту он не помнил ни об отце, ни об ауле. Лишь резкой болью прошла по сердцу тревога, когда из глубины памяти вырвалось одно имя, и он повторил это имя, сам не слыша себя: «Если бы ты видела и знала, Сания…»
Сейчас у него была лишь одна цель — найти тело Сеита и предать его земле. Пробираясь к долине на запах смерти, где-то в ущельях, тонко скулили шакалы, им подвывали волки. Над трупами, не боясь никого, несмотря на поздний час громоздились вороны и грифы.
Вглядевшись в землю, Кенже нашел мултук Сеита, а неподалеку — и его хозяина, который никогда больше не возьмет в руки свое оружие.
Семсером он отрезал кусок ткани от растоптанного конями шатра мынбаши и завернул в него тело Сеита. Сел возле и устало закрыл глаза. Но голос Малайсары, доносившийся откуда-то сверху, вывел его из забытья.
