Мы побывали в четвертом и пятом отсеках. Заглянули в душный электромоторный отсек. Здесь сидел на разножке матрос и опиливал зажатую в коленях — чтобы шума меньше было — толстую медную пластину. Моряк водил напильником по металлу, и красные опилки смешивались с потом, который падал с его пунцового от удушья лица.
— Ну как, старшина? — спросил командир.
Исцарапанной в кровь ладонью моряк откинул со лба мокрую русую прядь.
— Готово. Сейчас поставим.
Пластину автомата электрики опиливали по очереди: сил у каждого хватало минут на десять. Теперь работа закончена. Лодка получит ход.
Мне стыдно. Пока я предавался горестным раздумьям, созерцая лампочку перед своим носом, товарищи трудились, чтобы спасти корабль. А им было куда хуже, чем мне в прохладном первом отсеке.
— Что ж, рулевой, — трогает меня за рукав командир, — пора и нам на свой пост.
Капитан-лейтенант перешагнул через высокий порог — комингс и пошатнулся. Едва успел уберечь его от падения. Сбежались мотористы (мы были уже в дизельном отсеке).
— Чего ждешь? — накинулись на меня. — Кислород скорее!
Накладываю маску на полуоткрытые губы, открываю вентиль. Командир встряхивается, вырывает у меня аппарат.
— Отставить! Кислород только для самых слабых!
Мы помогаем ему подняться. Опираясь на мое плечо, он ступает по узкому проходу, и опять битое стекло хрустит под подошвами его валенок.
В центральном отсеке нас встречает акустик:
— Ушли!
Только теперь мы замечаем, что взрывов не слышно.
— Подозрительно… — Сдвинулись брови командира. — Не похоже это на гитлеровцев.
— Шторм наверху, — высказывает догадку акустик. — Сдрейфили болтанки.
— Тогда попробуем, — говорит командир. — По местам стоять, к всплытию!
Старшина трюмных, ухватившись за маховик клапана, ждет сигнала.
— Продуть среднюю! — командует капитан-лейтенант.
Слышно, как шипит сжатый воздух. Сейчас лодка оторвется от грунта, вынырнет на поверхность, и мы надышимся вволю. От одного этого ожидания становится веселее. Глаза всех прикованы к глубиномеру. Но стрелка его не движется.
— Стоп!
Командир оглядывает циферблаты манометров. Приказывает продуть цистерну быстрого погружения. Результат тот же самый. В чем дело? Повреждены цистерны? Или лодку так засосало в ил, что ей не оторваться? Командир решается на крайний шаг: воздух подается сразу во все балластные цистерны. Стрелки манометров катастрофически клонятся к нулю. Вот и все замолкло. Баллоны пусты…
Командир устало опускается в кресло.
