Приказав одному из матросов поправить бескозырку, съехавшую на лоб, Ключников приступает к изложению темы занятия. Говорит он медленно, прохаживаясь перед строем и изредка взмахивая кулаком, точно утрамбовывая слова. Старшина растолковывает матросам, что такое живучесть корабля и как за нее нужно бороться. Речь свою он так сдабривает специальными терминами, расчетами и выкладками, что матросам становится грустно. Они терпеливо ждут, когда старшина доскажет свою тщательно подготовленную речь. Хоть Ключников и говорит без бумажки, но бумага эта есть: конспект, выученный назубок, лежит у него в нагрудном кармане.
— Сейчас мы начнем тренировку, — закругляется наконец старшина. — Еще раз обращаю внимание на важность темы. Живучесть корабля — основа основ морского дела. Тут не только умение, но и душа требуется.
Он подводит подчиненных к тренировочному снаряду. Это большой бак метра в два высотой, из толстого железа. Одна сторона его напоминает участок корабельного корпуса: изгибаясь, поднимаются вверх ребра шпангоутов, их пересекают широкие горизонтальные полки стрингеров. В середине — широкое отверстие с вывернутыми наружу рваными краями, острыми, как зубья пилы. Вокруг этой большой «пробоины» — десятки мелких.
Матросы с опаской поглядывают на страшную дыру. По указанию старшины они раскладывают аварийный материал— конические, выкрашенные алым суриком пробки разных размеров, щиты, брусья, ветошь. Здесь же укладывается инструмент — молотки, кувалды, зубило.
Погода выдалась хмурая. С моря дует сырой холодный ветер. Матросы ежатся и от ветра, и от мысли о том, что им сейчас предстоит возиться с ледяной водой. Стручков, самый непоседливый из матросов, хитровато щурясь, обращается к Ключникову:
— Товарищ старшина, а ведь мы вымокнем, и вы нас снова поругаете за внешний вид.
— Правильно, отругаю, — подтверждает тот. — Моряк, что бы он ни делал, обязан всегда образцовый вид иметь. Понятно?
— Понятно, — вздохнул Стручков.
Приготовления закончены. Старшина снова построил подчиненных.
— Внимание! — командует он и, обернувшись к кораблю, взмахивает рукой.
Вахтенный на юте эсминца уже стоит с телефонной трубкой в руке. По сигналу старшины он передает распоряжение в машинное отделение. И тотчас вздрагивает толстый, оплетенный проволокой шланг, протянутый от корабля к тренировочному ящику. Из пробоин веселыми ручейками брызнула вода, потекла по бетонной площадке.
Старшина громогласно объявляет вводную:
