― Вот это утром, по одной желтой, эти ― белая коробочка― обязательны три раза в день, и по две розовых на ночь, остальное…―дальше не слушаю, отключая сознание. Вновь вернулась тянущая боль в голове, гул сквозь вату, и инстинктивно вспомнилось волшебное место, ставшее спасением. И тут впервые наяву в голове послышались слова, пробивающиеся сквозь сплошной шум, тихие, едва уловимые, раздаваемые из глубины головы, словно со мной говорит внутренний голос: «Прислушивайся, улови истину».
Последовав совету неведомого голоса, я начала тщательно вслушиваться через силу в разговор Эльвиры и Макса, превозмогая шум в голове, ставший заметно тише. Обсуждение лекарств, но вдруг, неуловимо что-то поменялось. Их жесты, интонации приобрели нервозность, холодность. Обычно теплый дружеский разговор за мгновение стал обсуждением рабочих вопросов, а слова, словно стали наложением переводов иностранного фильма.
«― Тебя вызывали туда.… И что сказали? Есть дальнейшие указания к действию? ― отстраненно спрашивает Макс, косясь на исписанный листок.
― Невмешательство.… Но недавно я получила встречное предложение,…― говорит Эл.
― Какое же? ― нетерпеливо спрашивает Макс, краем глаза косясь в мою сторону.
― Задержать процесс, тянуть время сколько возможно.
― Это будет непросто, ― задумчиво протягивает он, почесывая подбородок. ― А кто предложил это?»
― Что? ― выкрикиваю я, резко вскакивая с дивана так, что закружилась голова, и неуклюже плюхаюсь назад. ― О чем вы говорите?! ―в глазах непонимание, в голосе испуг. ― Какой, ко всем чертям процесс вам надо задержать?! ― кричу я, не смотря на разбивающуюся вдребезги голову. Две пары непонимающих глаз, голубые и карие, коротко обменялись взглядами, уставившись на меня, с долей понимания, а затем Эльвира приторно нежным голосом произнесла, осторожно улыбаясь:
― Наланчик, я объясняла Максу, какие таблетки и сколько раз в день тебе принимать, потому что ты можешь забыть. Ни о каком процессе не было ни слова, ― секунды неловкого молчания, затем добавляет. — При травмах головы такое случается, тебе послышалось.
— Ты устала, зайка, вот и, кажется всякая ерунда. Пойдем, провожу, тебе надо прилечь, — осторожно берет Макс меня за руку, поднимая, и ведя к лестнице на второй этаж.
— Возможно, не знаю, я четко слышала… — несвязно бормочу я.
— Все в порядке. Эльвира, до завтра, — коротко бросает на ходу Макс.
— До завтра, — доносится снизу ответ.
— Поспи немного, потом будем ужинать, — мягко говорит Макс, укладывая меня на кровать. Могу только согласится, потому, как боль становится нестерпимой, проглотив пару таблеток, проваливаюсь в сон. Макс действительно умеет быть заботливым.
