― Нет, включай, ― с улыбкой говорю я. ― Все равно говорить не особо хочется,…― отворачиваюсь к окну, погружаясь в разглядывание серого городского пейзажа. Высокие блочные небоскребы однотипной массой сменяют друг друга, неотличимые как однояйцовые близнецы. Люди спешат под мелким дождем взбешенными муравьями, каждый по своим делам, окрашивая серую мглу веером разноцветных зонтиков, хлюпая по начинающим скапливаться лужам. Обычный унылый питерский пейзаж, ничего примечательного. И мысли сами полетели неудержимым потоком на Фабрику Душ, к ярким всполохам цветных фонтанов посреди белого ничто.
Не замечаю, как проваливаюсь в сон, вновь оказываясь рядом с тем блондином. Шум в голове сменился четкими словами, повторяемыми раз за разом, отбиваемым ритмом заводной игрушкой. «Открой глаза, Налана! Открой глаза!» Водоворот кружит в радуге, подхватив теплым потоком ветра, а слова все повторяются сильнее и сильнее настойчивым приказом. Но внезапно все обрывается, вытаскивая из яркого сна — чья-то рука осторожно трясет за плечо.
― Налана! Проснись, приехали, ― будит Эльвира возле ворот моего дома.
― Что? Уже? Мне такой сон снился,…― сладко потягиваясь, говорю я, набирая код на электронном циферблате. Тяжелая решетка медленно отъезжает, пропуская автомобиль внутрь двора.
― Ну, уж извините! ― весело отвечает Эльвира, проезжая по усыпанной гравием дорожке к парадной двери. ― Кстати, тебя ждет сюрприз, ― удивленно поднимаю вверх брови, невидимо за широкими стеклами очков, но Эльвира догадалась о моей реакции. ―Иначе бы сюрприз не получился.
На крыльце нас встречает улыбающийся Макс.
О, да, Макс умеет быть серьезным и заботливым, когда это действительно необходимо. Под «действительно» я имею в виду ситуации, не вписывающиеся в границы понимания, как снег посреди жаркого июля или попадание любимой девушки в серьезную аварию. Конечно, наши отношения нельзя назвать идеальными, то ли виной его взрывоопасная вспыльчивость, то ли мой упрямый характер, но как-то мы смогли продержаться три года. Мы познакомились пять лет назад на той вечеринке в честь Нового года, на которую я напросилась вместо Коста-Рики. Тогда только начиналась моя писательская карьера, еще неизвестная, еще не успешная. Симпатичный парень подсел ко мне за барную стойку, протянув бокал шампанского, разговор завязался сам собой, все — таки праздники сближают одиноких людей, и остаток вечера мы провели вместе.
Дальнейшие два года были ни к чему не обязывающие встречи, все ночи мы проводили порознь, встречаясь только днем или вечером. Как только стрелка часов пересекала 23:00, я выпроваживала его или ехала к себе, объясняя тем, что наступает время творческой работы. Вначале его забавляло, затем злило, а после он привык, находя в этой странности немало плюсов — можно всю ночь перемещаться по клубам, клея девиц, а я даже не вспомню о его существовании, уйдя с головой в нереальный книжный мир.
