— Саша, не думаю, что это разумно, — Виола поднялась мне навстречу. «Вожатая» сунула руку за спину, за пояс форменной юбки.
— Не помню, чтобы я спрашивал вашего мнения о разумности своих действий. — Я приятно улыбнулся. — Вы серьезно хотите узнать, какие «интересные способности» появились у меня после ваших экспериментов? Вот правда?
Виола с застывшим лицом глядела на меня. Три секунды. Пять. Восемь.
«И не забывайте, дорогуша, что на всякого доктора, будь он даже доктором философии, приходится не более трех аршин земли».
— Минус второй этаж, шестой бокс, — сказала она наконец. — Код двери «Пегас».
Комната была точно такой же, как та, где лежал невезучий Семен. И опоясанная проводами и кабелями фигурка на койке выглядела еще более беззащитной, несчастной…
Алиса!
Я боялся, да. Боялся, что ей окажется пятьдесят, что она будет старой страшной каргой, что виртуальные путешествия иссушат ее, как пустыня корежит дерево, превращая гладкий стройный ствол в изогнутый, кривой, шершавый обрубок.
Реальность оказалась милосерднее.
Ей было лет двадцать пять, хотя выступающие на бледном лице мальчишеские скулы и роскошные когда-то рыжие волосы, теперь остриженные жалким тускло-медным ежиком, заставляли казаться моложе. Но это была она, это была Алиса.
Моя Алиса.
Ее веки чуть дрогнули, когда я легко провел ладонью по тонкой, обветренной коже.
— Ничего не бойся, Алиска, — прошептал я. — Миелофон у меня.
***
На поверхности все было как обычно. В кронах деревьев шелестел утренний ветерок, со стороны пляжа доносился визг и плеск малышни, на небе не было ни облачка. Еще один солнечный день в реальности бесконечного лета. В этом маленьком кусочке рая, кружащемся в черном ужасе холодного и беспощадного космоса.
А совсем рядом шла своим чередом зима. Зима, в которую нам предстояло вот-вот вернуться.
На площади, прямо у постамента так и оставшегося неизвестным Геннадия — а может, и не Геннадия вовсе — сидела Алиса. Просто сидела и смотрела в небо. Я подумал, подошел, да и плюхнулся рядом.
— Все хорошо? — Алиса глянула искоса.
— Терпимо. Скучно, правда. Хоть бы дождь пошел.
— Если его нет, значит, ты не хочешь, чтобы он пошел, — резонно указал я. — И никто не хочет. Хотя скоро от нас в этом плане уже ничего зависеть не будет. Черт, до чего же неохота опять в холод и слякоть…
— Какой еще холод? Что происходит? — Алиса непонимающе нахмурилась.
Я покивал.
— Да, я же забыл сообщить, замотался… Десять минут назад президент Рейган объявил о начале ядерной атаки на СССР. Ближайшие три года нам придется пересидеть в бункере, потом — как повезет.
