Я думал.
Секунду.
„Вопрос личного выбора и ответственности. Разве тебе нравится нынешний мир, то, чем он стал в последнее время?“
Две.
Всеобщее счастье? И зачем? Да просто счастливые люди лучше работают.
Три.
Мне не нравится то направление, куда в итоге свернула наша цивилизация. Нищета и несправедливость, распад и зло, подлость и цинизм — везде и повсюду. Был бы я религиозен, решил бы, что последние дни наступают.
„Это не совсем конец света. Но отсюда его уже видно“.
На лагерь упала полная тишина. Даже сверчки замолкли.
А на чем должен стоять любой мир? Да ведь на дружбе и любви, остолопина!
— В последнее время я слышал много странных вещей, — сказал я в зал. — О том, что счастье — это заработать побольше денег. Что счастье — это накупить больше барахла себе в шкаф. Что счастье — это не друзья и родные, а карьера и счет в банке. Нас постоянно пробуют на прочность. На наличие мозгов. Нам предлагают отступить. Нас убеждают сдаться, говоря, что все, что не касается шмоток и кошельков — ерунда, что все потеряно, что битва проиграна, и что поднять руки вверх — самое разумное решение.
Знаете, что мне хочется сказать в ответ?
Тишина звенела.
— Мы никогда не сдадимся, — устало сказал я в темноту. — Мы — это наши друзья. Мы — это наша семья. Мы — это наша любовь. И мы не бросим их. Мы никогда не перестанем понимать, что главное в жизни. Мы никогда не оставим свое.
Рядом со мной встала Алиса. Глаза ее золотые мерцали неизвестным светом. На лице блуждала странная усмешка.
Слева появилась Мику. Такое впечатление, что она готовилась к схватке с непонятным противником.
„Начинается развертывание системы ‚Звезда‘.
‚Синхронизация лучевых агрегатов запущена‘.
Скрипнул табурет, отодвинутый встающей Славей. Я прислушался к голосам в голове. А потом тронул струны простеньким перебором с ‚до-минор‘.
Как-то мне сегодня душно и хмуро
Сердце ноет, не находит покоя
Ночью снилось мне кровавое утро
И сгоревшее широкое поле.
Свет, похоже, перестал работать как следует. Все прожекторы зачем-то сосредоточились на пространстве перед сценой. Господи, откуда тут столько людей, их же сотни, настоящее людское море.
Там дети воют, собираются в стаи,
Смотрят в небо как забитые птицы,
Ждут ответа, почему умирают,
Ищут в панике знакомые лица.
В ушах начинается какой-то звон. Доигрался, сейчас очередной приступ получу. Ничего, еще немного. Море перед сценой бушует.
Мы не оставим города свои!
Мы обязательно дойдём!
Нас крепко держат руки нашей земли!
