Но вот он услышал спокойный, твердый голос товарища:
— Так что это — я, господин комендант!
— Кто это — я? — Комендант повернулся всем корпусом, который хорошо был виден на сером фоне дальней постройки.
— Я — Андронов.
Дальше спрашивать комендант уже не смог. Мадраим верно рассчитанным ударом опустил на его голову приклад автомата, и комендант свалился в бурьян.
Разведчики опустились рядом. Послышались чьи-то быстрые шаги возле длинного сарая. К ним приближался солдат с папироской — яркой красной точкой она плыла над землей.
«Вот когда еще только каша заваривается», — подумал Мадраим, наблюдая за солдатом. Тот, видимо, слышал подозрительный шум и сейчас пересекал площадь, зорко осматриваясь по сторонам.
Друзья сжимали рукоятки ножей, ожидая солдата. Он прошел совсем недалеко, тихо позвав:
— Господин комендант!
На его голос откликнулись патрули у сарая:
— Ты чего там?
— Кто-то здесь разговаривал. А сейчас никого не видно.
Солдат повернул в сторону того дома, откуда вышел совсем недавно.
* * *
Сквозь густую листву, маскировавшую овраг сверху, пробился первый вестник начинающегося дня — серый, неясный свет.
Комендант со связанными руками и большим кляпом во рту уже шел сам. Андронов, несший его бездыханное тело до оврага, сейчас шел сзади, громким шепотом приказывая:
— Ты шагай тихо, не то я тебя поучу, как ходить надо. Снотворного ты уже попробовал… как, понравилось?
Местами на дне оврага стояла вода. Тогда Андронов начинал снова язвить:
— Не надобны ли галоши, господин комендант? Опасаемся — ноги промочите, у вас язык отсохнет, что нам тогда делать?.. Да не брызгайте, не брызгайте! Вы же не белый медведь.
Когда совсем рассвело, устроили привал. Мадраим начал было просматривать бумаги, взятые у коменданта, как вдруг услышал крик своего друга:
— Смотри! Смотри! Так это же он! Он, мерзавец! — Андронов держал коменданта за горло и так тряс, что голова у него болталась как у болванчика.
— Кто он? Зачем убиваешь? — спросил Мадраим, отдирая руки товарища.
— Так это же Гришка Дудка!
— Дудка?
Тут пришел черед удивляться Мадраиму. Он вынул кляп изо рта коменданта и строго спросил:
— Дудка? Верно?
Тот, опустив выцветшие серые глаза, молча смотрел в сторону.
— Чего спрашиваешь? Я его через сто лет узнаю! — Возбужденный Андронов сел в стороне, свернул папироску и закурил.
Мадраим резко сказал:
— Отвечай! Все равно узнаем!
Наконец, после долгого молчания, комендант ответил, не поднимая глаз:
— Да, я — Григорий Дудка…
