Слушатели с удивлением перевели свои взоры на командира, недоумевая, чем же может дополнить он рассказ Шкуракова.
— Командование отметило подвиг Шкуракова, — сказал лейтенант, — он у нас теперь кавалер ордена Славы третьей степени.
Пока сапер вел свой рассказ, курильщики столько напустили махорочного дыма, что дышать стало трудно. Чья-то заботливая рука открыла дверь. Мы вдохнули свежий воздух. Никто из нас не заметил, как на пороге появились две фигуры, и когда при последних словах лейтенанта раздался возглас:
— Разрешите поздравить, товарищ старший сержант, с высокой наградой! — мы оглянулись и увидели перед собой двух неразлучных друзей — Андронова и Мадраима.
Андронов спустился первым, и обратившись к Головне, отрапортовал:
— Пленные по приказанию майора Абдурахманова доставлены в армейскую комендатуру. По приказанию полковника Лебедева выполнял боевое задание в расположении роты капитана Александрова.
Он отошел в сторону, и Головне пришлось выслушать рапорт Мадраима.
— После лечения в госпитале вернулся в часть. По приказанию полковника Лебедева направлен в батальон майора Абдурахманова. Вам пакет от полковника, — добавил он, вынимая из-за пазухи небольшой конверт, запечатанный сургучными печатями.
— Гм… «Совершенно секретно», — пробурчал Головня, пробежав глазами адрес. — Тогда я, пожалуй, удалюсь. Вы пойдете со мной или останетесь?
Я решил остаться.
Шкураков и Мадраим наперебой задавали друг другу вопросы:
— Жив-здоров?
— Ну, а ты как?
— Гляди сам.
Пришедших окружили солдаты, которые тоже забросали их вопросами. Мадраиму снова пришлось бы рассказывать с начала до конца всю историю своего ранения, лечения, поездки в Ташкент, но тут Шкураков, взяв под руку Мадраима, подошел с ним ко мне и сказал:
— Вот наш знаменитый Мадраим-Кундак.
— То есть как, — Кундак? За последние дни я с ним встречался несколько раз и слыхал, что его зовут Мадраим Мадумаров.
— Все это правильно по паспорту, вернее, по красноармейской книжке, — заметил сапер. — Но если взглянуть глубже в его биографию, то он — Кундак.
Я начал догадываться, что за всем этим скрывается какая-то интересная история. И стал допытываться.
— Верно, старшему сержанту такое прозвище дали в Узбекистане?
— Не угадали, товарищ лейтенант! Это его так прозвали за то, что он неаккуратно прикладом пользуется.
— Интересно, как это у него получилось. Расскажи, Шкураков, — закинул я удочку.
— Длинная история, товарищ лейтенант, — ответил Шкураков, — сам он об этом лучше расскажет.
