На воздушного гимнаста, кувыркавшегося над нашими головами, она смотрела так, словно ожидала, что он спикирует на нее с удавкой, а от клоуна, который прогуливался по проходу, пожимая руки зрителям, шарахнулась с воплем, напугавшим слона на арене.
К тому же выяснилось, что мы стали жертвами розыгрыша – никакой раздачи призов и подарков на представлении не предполагалось. Уяснив это, Юля сделалась до крайности печальна.
– С таким лицом, как у тебя сейчас, только на похороны ходить, – заметил Эдик.
– А я, может, к похоронам и готовлюсь, – сказала Юля и шмыгнула носом. – Очевидно, дальше все будет только хуже. Жизнь моя пошла под откос!
– Мир расшатался, и скверней всего, что я рожден восстановить его, – я попыталась подбодрить подружку цитатой из «Гамлета», но тоже не преуспела.
– Мир расшатался, и скверней всего, что надо ждать маньяка моего! – с завыванием переиначила Шекспира депрессивная подружка.
– Смотрите-ка, она уже присвоила себе маньяка! – сердито съязвил Эд. – Эй, да с чего ты взяла, что он позарится именно на тебя? Не завышенная ли это самооценка?
Юлю это задело, и она перестала ныть и киснуть, зато начала сердиться и грубить, так что всю долгую – на троллейбусе – дорогу домой эти двое грызлись между собой, а у меня не получалось их разнять.
Наконец Эдик психанул и со словами «Да иди ты к чертовой бабушке!» выскочил из троллейбуса на случайной остановке.
– К дедушке! К Гавриилу Иосифовичу! – по инерции огрызнулась еще Юля, и мы с ней поехали дальше уже вдвоем.
Я смотрела на подружку с молчаливым укором.
– Ну что? – не выдержала она.
– А кто-то говорил, что глупо разбрасываться кавалерами, – напомнила я.
– Так то кавалерами! А это… – Юля посопела, побарабанила пальцами по стеклу, пару раз вздохнула и, не глядя на меня, спросила: – Думаешь, я ему нравлюсь?
– Вот это вопрос! – Я всплеснула руками. – Парень бросил все свои дела и второй день подряд носится с тобой как дурень с писаной торбой, а ты еще спрашиваешь, нравишься ты ему или нет?!
– Почему это именно я писаная торба, он с нами обеими носится, – слабо возразила Юля.
– А ругается только с тобой!
– Думаешь, это тот случай, когда «милые бранятся – только тешатся»? – подружка припомнила народную мудрость и повеселела.
Подъезжая к дому, мы уже живенько болтали и хихикали.
Я уже было решила, что лимит неприятностей на сегодня исчерпан, но ошиблась.
Когда Петю Меньшикова спрашивали, кто он есть таков, Петя горделиво и таинственно представлялся программистом-аутсорсером. Это означало, что он свободен от тупой поденщины в офисе и работает по специальности на дому.
