– Я не могу…
– Сдаешься?! – Ведущий победно сверкнул очами. – Так смотри же!
И он повернул голову, взмахнув роскошным каштановым хвостом, закрепленным на затылке большой заколкой типа «краб».
Даже не будучи профессиональным парикмахером, я сразу же поняла, что это волосяная накладка.
– Но это же жульничество! – возмутилась я, не сдержавшись.
– Ведущий не может жульничать! – зашумели тени у меня за спиной.
И кто-то безразлично повелел сквозь зевок:
– Отруби-и-ите ей голову…
– Нет! – закричала я и проснулась, успев краем глаза уловить острый бело-синий просверк.
«Что это было?» – озадачился мой внутренний голос.
Неадекватное спросонья воображение вместо ответа проворно нарисовало взлетающий меч.
Не успев понять, сколь глупо мое поведение, я сгруппировалась и скатилась с кровати на пол.
Что-то пискнуло и прошмыгнуло совсем рядом с моим лицом, обдав его ветром.
Воображение с разгону нарисовало дюжую крысу и для полноты антуража – каменный мешок классических пыточных застенков.
«Встань и дерись!» – повелел мой внутренний голос, ибо деваться было некуда.
Не раздумывая, я пошарила вокруг себя, подхватила знакомое с детства оружие – добрую перьевую подушку, воинственно зарычала, размахнулась и запустила свой снаряд во тьму.
Удар вышел мягким, пожалуй, боевая подушка попала не в каменную стену.
Окружающий мрак посерел, пошел волной.
Мне показалось, будто я услышала прерывистый вздох, а затем ускоряющийся мягкий топот ног – явно больше двух и определенно более крупных, чем крысиные!
А потом раздался вопль боли, и к моей собственной голове подкатилось, кувыркаясь, что-то круглое!
«Отрубленная голова…» – пролепетал мой внутренний голос, совершенно, бедолага, дезориентированный и замороченный.
Я испуганно икнула, села на пол и, стыдно сказать, потеряла сознание.
– А, ч-ч-ч-черт! А, ч-ч-черт! – шипел карлик, кособоко прыгая по ступенькам лестницы на одной ножке.
Носок его второй ноги изменил расцветку, сделавшись бежевым в крапинку. Темные крапинки пугающе расплывались, превращаясь в кровавые пятна.
Карлик поскуливал, но здоровяк ему не сочувствовал.
– Что это было, я не понял? – сердито бурчал он, поглядывая то на опасно балансирующего напарника, то назад, через плечо. – Вошли идеально, пошли нормально, а потом ты роняешь фонарь, пищишь, как мышь, и улепетываешь, как вспугнутый заяц!
– «Что это было, что это было»! – передернув лопатками, передразнил товарища карлик. – Не видишь, что ли, мою ногу? Вся в крови!
