— Чего тебе бояться? — удивился Скапула. — Разве Крисп не относится к тебе с почтением? А ведь он носит титул консула, титул Цезаря, титул правителя Галии и командующего флотом. Я не знаю никого другого в истории Рима, кто бы одержал столько блестящих побед в столь юном возрасте.
— Вот именно, — Тит Максим понизил голос и оглянувшись по сторонам, продолжил, — тогда к чему эта таинственность? Он присылает Елену со своим сыном с просьбой укрыть их как можно надёжнее. Более того, он просит никому не сообщать о их приезде. Затем, уже после того как он одерживает блестящую победу, приходит ещё одна весть от него. Крисп просит оставить всё как есть. Скоро он сам заберёт Елену с сыном или пришлёт за ней доверенных людей. Я не понимаю его поступков. И оттого меня гложет тревога. Почему он скрывает свою семью?
— А между тем всё просто, — Скапула положил персик на стол и устремил на друга свой привычный насмешливый взгляд. — Крисп чего- то опасается. А он может опасаться только одного человека.
— Император?
— Именно. Видимо Криспу стало известно нечто, что самым серьёзным образом обеспокоило его, иначе он не стал бы прятать свою семью.
— Так как же я должен поступить? Что ты мне посоветуешь?
Скапула раздумчиво пожал плечами.
— Выполнять просьбу Криспа. Это наименьшее из зол. Хотя если у него имеются серьёзные основания для опасений, ты легко можешь потерять свою голову.
— Великие Боги, — Тит Максим побледнел услышав последние слова.
— Или отправь дочь подальше, тогда ты сможешь избавиться от опасности.
В то время, когда происходил этот не простой разговор, квинт Скапула нервно прохаживался по аллее большого сада, который примыкал к дому с задней стороны и тянулся почти до самого подножия горы. В саду имелось несколько аллей с красотой которых могли соперничать разве что цветники, фонтаны или скульптуры.
Квинт ждал. И ждал с нетерпением. Он весь был охвачен нетерпением и…волнением. Должна была состояться первая встреча с женщиной которая при первом же взгляде заставила его сердце трепетать так, что у него захватывало дыхание. Квинт и не подозревал в себе столь бурных чувств. От одной мысли о рабыни, его охватывал безудержный восторг. Он чувствовал себя самым счастливым человеком в Риме, однако затруднился бы с ответом о причине своей радости. Ну вот наконец она. Её привёл страж и тут же, оставив одних. Случайно или нет, она остановилась рядом с розами. Квинт не замечал угрюмого лица и гневного взгляда. Он смотрел на красивые сандалии облегавшие изящные пальчики ног. Затем его взгляд поднялся выше, к краю белоснежного одеяния. Оно ничем не уступало нарядам, что носили знатные римлянки. Тонкий золотой пояс стягивающий талию, открытые плечи, руки с удивительной гладкой кожей, волосы уложенные во множество локонов и обрамляющие тонкую шею. Золотой обруч — подобно венку с лепестками, что увенчивает головы лесных нимф.
