Лучшего дня нельзя было выбрать! Они легко взбирались в гору, все их радовало: солнце, свежий ветерок, знакомые запахи леса, скал и зарослей папоротника. Годы свои они оставили там, внизу. Она — шестьдесят восемь, он — семьдесят. На половине пути остановились на смотровой площадке. Скалистая площадка была обнесена деревянной подгнившей балюстрадой, а лавочкой служил валун. Старушка аккуратно смахнула с валуна хвойные иглы, подстелила носовой платок и опустилась легко, словно бабочка. Старичок наблюдал за ее миниатюрной, стройной фигуркой, за ее движениями, которые даже с годами не утратили изящества. И только когда она уселась, он подстелил газету и устроился рядом. Далеко внизу под легкими порывами ветра колыхались верхушки елей, сквозь которые кое-где проглядывали лысые утесы, а за лесом под синим массивом горы тянулось белое июньское шоссе. По нему мчались машины, совсем крошечные, вспыхивавшие, когда на них падал солнечный луч. Шум сюда не долетал — слишком далеко, и ветер дул от площадки в сторону гор.
— Паша! — Она осматривалась с тихим восторгом. — Паша, надо бы каждому так сделать. Возвратиться в те места, где началось его счастье!
— Конечно, Малышка! — улыбнулся старичок. — Да только люди обычно не помнят, где началось их счастье. Зато хорошо знают, когда оно кончилось.
— А жалко.
— Почему?
— Потому что мне так хорошо и хочется, чтобы все люди радовались! Не люблю радоваться в одиночку.
— Но я-то ведь тоже радуюсь!
Она вложила свою маленькую гладкую ручку в его сухую ладонь, да так и оставила.
— На тебя не дует? — спросил он.
— Нет, — улыбнулась она, — ветерок приятный. Чувствуешь, какой аромат?
Он глубоко вздохнул. Воздух был пропитан запахами хвои, смолы и прошлогоднего истлевшего папоротника. В расщелинах песчаниковых скал дремал дождь, хотя небо было чистое и ясное.
— Знаешь, о чем я мечтаю?
Он кивнул. За годы, прожитые вместе, у них выработался, как он говорил, немой язык. Оба могли молчать, достаточно было взгляда или пожатия руки, чтобы понять друг друга без слов. Они молчали, продолжая немой разговор.
— Нет, я и вправду мечтаю об этом, — повторила она.
— Я тоже, — ответил он. Хотя и не верил, что им удастся уйти из жизни одновременно, в один и тот же час.
— Жили дружно и умерли в один день, — сказала она.
— Не надо думать о печальном. Не для этого мы сюда пришли.
— Нет, Паша, не для этого. — Ее рука шевельнулась в его ладони.