Барон усмехнулся и произнес:
— Желторотый птенец. Неужели вы возомнили себя неким борцом за правду и решили, что Всевышний будет на вашей стороне, когда помогали моей законной жене, леди Сен-Шевиот, спуститься из ее комнаты в ваши похотливые объятия?
Кровь прилила к щекам Певерила.
— Между нами не было ничего подобного, и вам это известно лучше, чем кому-либо другому! — воскликнул молодой человек.
— Ничего подобного мне не известно, — возразил Сен-Шевиот, гнусно улыбаясь.
— Тогда я твердо заявляю вам об этом сейчас. Это совершенная правда, и пусть Всевышний, имя которого вы так беспечно и с легкостью упоминаете, поразит меня на этом месте, если я лгу!
— Чушь! — произнес Сен-Шевиот, но все же его злобный взгляд немного сник перед правдивыми сверкающими глазами художника.
— И еще, — продолжал Певерил, — вы прекрасно знаете, что подвергали Флер невыносимым страданиям, а у нее не было ни родных, ни друзей, кто мог бы помочь ей. Я был ее единственным другом и в качестве такового поддержал ее в трудную минуту.
Сен-Шевиот повысил голос, едва сдержавшись, чтобы не ударить Певерила, что было бы совершенно несправедливо, как он и сам понимал:
— Сэр, вы обманным путем похитили мою жену, и за это я собираюсь лишить вас жизни.
— Сэр, — ответил Певерил, — вы держали вашу беззащитную жену взаперти, объявили ее сумасшедшей, препоручив жестокой и бессовестной женщине, не ведающей, что такое жалость. От такой участи я и спас миледи. Я рад и всегда буду рад, что поступил именно так. Поэтому будь что будет!
— Будь что будет! — язвительно повторил барон, громко хохоча. — Так вот, скоро наступит ваш последний час. Очень скоро, мой художничек! Я буду сражаться с вами на шпагах или на пистолетах, как джентльмен. Каким оружием, не имеет значения, выбор — за вами. Но я почувствую себя намного лучше, когда избавлю мир от вашего присутствия.
— Его светлость произнес именно те слова, которые мне бы хотелось отнести к нему, — заметил Певерил.
Сен-Шевиот снова захохотал и обратился к своему слуге.
— Да вы только посмотрите! Ты слышал, Айвор? Неужели наш юный гений надеется успешно противостоять мне на дуэли? Как ты думаешь, он способен всадить пулю мне в голову или пронзить мою грудь шпагой?
Айвор тоже разразился хохотом.
— Ваш соперник уже все равно что покойник, милорд.
Певерил не мог не почувствовать, как кровь леденеет у него в жилах, однако он даже не подал вида, что боится. Единственное, что он чувствовал сейчас, — это страх за Флер, опасение, что длинная рука барона дотянется и до нее.
