Невеста рока. Книга 2 | страница 7



Флер почувствовала острую боль в сердце, пронзившую его будто ножом. Она подняла огромные печальные глаза. Лицо ее оставалось лишенным всякого выражения. И все же она не смогла сдержать вздоха облегчения, охватившего все ее существо, когда Сен-Шевиот перечеркнул желание юноши обрести независимость.

— Чепуха! — прогремел он. — Зачем вы выказываете такое сильное желание покинуть замок, вы, неблагодарный болван? Останетесь здесь, пока это будет угодно моим друзьям, которые, кстати, тоже ваши покровители.

Не дождавшись ответа юноши, он приказал кучеру подхлестнуть пони, чтобы ехать дальше. Певерил стоял, не шелохнувшись, и смотрел вслед саням, удаляющимся по узкой, блестящей от льда тропинке, пока они не скрылись из вида. Колокольчики, привязанные к шеям пони, звонко позвякивали в морозном свежем воздухе. Порыв ледяного ветра обжег лицо молодого человека. Он надел шапку, поежился в своем плаще и медленно, с трудом двигаясь по снегу, продолжил свой путь. Желание быть ближе к ней росло в нем все больше и больше. Иногда он видел ее издали — наблюдал, как постепенно расплывается ее некогда тонкая талия. Он знал, что она носит в своем чреве ребенка Сен-Шевиота, но все равно обожал ее. Денно и нощно он страстно мечтал хоть немного облегчить ношу ее печали. Однако решил, что будет выполнять деспотические приказы Сен-Шевиота, пока не убедится в успешном рождении наследника. Все чаще и чаще он слышал разговоры среди слуг, что ее светлость слишком хрупка и нежна и, возможно, не перенесет родов. Эти разговоры приводили его в беспредельный ужас.

Миновал февраль. Снег постепенно начал таять, с холма вниз струились грязные потоки. Флер по-прежнему выходила в сад или выезжала в фаэтоне. Сейчас уже больше нельзя было кататься в удивительных русских санях.

Певерил подолгу задерживался у Растинторпов, на этот раз работая над новым портретом. Но иногда по вечерам, когда карета маркизы (которую любезно предоставляли ему для такого случая) привозила его обратно в Кадлингтон, он видел Флер. И они могли приветственно помахать друг другу рукой. Если они шли навстречу друг другу по парку, то останавливались и разговаривали, но всего несколько минут. Миледи очень стеснялась своей погрузневшей фигуры, ее словно мучила совесть. Ибо теперь она понимала, что любит Певерила со всей силой и нежностью женского сердца. И она печалилась по своей утраченной молодости. Сейчас любовь не могла что-либо изменить в ее жизни, к тому же Флер была глубоко нравственным существом, и ничто не могло побудить ее бросить тень на достоинство нынешнего положения — жены Сен-Шевиота.