Когда моё зрение проясняется, я вижу Лайлу. На её глазах блестят слёзы, пока Кейт тянет её к двери.
— Мне очень жаль, — это всё, что я могу сказать, но звон в ушах не позволяет мне расслышать свои собственные слова.
19
Лайла
Он ударил Лэндена. Его собственный отец ударил его так, что его отбросило назад.
Я прикасаюсь руками к своему лицу и почти чувствую боль Лэндена, как будто она моя собственная. Вот почему он не говорит о нём. Вот почему напрягается при любом упоминании об отце, футболе и всём, что с ними связано. Теперь всё обрело смысл, и я чувствую себя такой ужасно самовлюбленной эгоисткой. Я настолько была занята своими собственными проблемами, что забыла поинтересоваться проблемами Лэндена.
Тётя Кейт тащит меня из кухни, но, когда мы добираемся до входной двери, я не могу уйти. Я не могу просто так уйти от парня, который убаюкивал меня, который шептал мне на ухо, что я в безопасности, кто был со мной, когда никого не было рядом.
— Дай мне пару минут, пожалуйста? — умоляю я тётю, когда мы уже выходим на улицу. Тётя Кейт достаёт из сумочки ключи от машины. — Позволь мне хотя бы попрощаться и убедиться, что он в порядке.
Тётя шумно втягивает воздух.
— Пять минут.
Я не могу поверить, что он живёт в таких условиях. Мне необходимо увидеть его, обнять и сказать, что всё хорошо. Несмотря на то, что это, очевидно, совсем не так. Мне просто нужно… сделать хоть что-то.
— Десять, пожалуйста? Ты же видела…
Она закрывает глаза. И потом снова поворачивается ко мне.
— Скажи ему, что он может побыть у нас какое-то время. По крайней мере, пока его отец не протрезвеет.
Я киваю, чувствуя, как в груди разливается тепло благодарности.
— Хорошо. Передам. Спасибо.
Я тихо закрываю за собой входную дверь и, хотя инстинкт кричит мне не делать этого, направляюсь в сторону гостиной.
Как будто сам дом может излучать напряжение и тревогу. Как будто Лэнден и его отец имеют невидимые ауры, которые пронизывают всё, с чем соприкасаются. Каждый шаг даётся мне с трудом, словно нужно преодолевать плотный и тяжёлый воздух. Сердце колотится так сильно, что я чувствую, как оно ударяется о грудную клетку. Наконец, я достигаю кухни, откуда сбежала пять минут назад. Или спаслась.
Мама Лэндена стоит у холодильника, закрыв глаза. В руках она мнёт зелёное кухонное полотенце. Её губы двигаются в беззвучной молитве, и мне хочется накричать на неё, чтобы она сделала хоть что-то.
Парень, которого я уже видела таким однажды после матча, стоит рядом. Его ярко-зелёные глаза яростно сверкают, грудь вздымается. Взглянув вниз, я замечаю, что его кулаки сжаты.
