Я не верю судьбе | страница 18



Будто видел он самое светлое,
Будто чувствовал все бесконечное.
   И взбесило толпу ресторанную
   С ее жизнью и прочной и зыбкой
   То, что он улыбается странною
   И такой непонятной улыбкой.
И герои все были развенчаны,
Оказались их мысли преступными,
Оказались красивые женщины
И холодными и неприступными.
   И взмолилась толпа бесталанная —
   Эта серая масса бездушная, —
   Чтоб сказал он им самое главное,
   И открыл он им самое нужное.
И, забыв все отчаянья прежние,
На свое место все стало снова:
Он сказал им три са<мые> нежные
И давно позабытые <слóва>.

<1961>

«Люди говорили морю: „До свиданья“…»

Люди говорили морю: «До свиданья»,
Чтоб приехать вновь они могли —
В воду медь бросали, загадав желанья, —
Я ж бросал тяжелые рубли.
Может, это глупо, может быть — не нужно, —
Мне не жаль их — я ведь не Гобсек.
Ну а вдруг найдет их совершенно чуждый
По мировоззренью человек!
Он нырнет, отыщет, радоваться будет,
Удивляться первых пять минут, —
После злиться будет: «Вот ведь, —
   скажет, — люди!
Видно, денег куры не клюют».
Будет долго мыслить головою бычьей:
«Пятаки — понятно — это медь.
Ишь — рубли кидают, — завели обычай!
Вот бы, гаду, в рожу посмотреть!»
Что ж, гляди, товарищ! На, гляди, любуйся!
Только не дождешься, чтоб сказал —
Что я здесь оставил, кáк хочу вернуться,
И тем боле — чтó я загадал!

<1962 или 1963>

«Я не пил, не воровал…»

Я не пил, не воровал
Ни штанов, ни денег,
Ни по старой я не знал,
Ни по новой фене.
   Запишите мне по глазу,
   Если я соврал, —
   Падла буду, я ни разу
   Грош не своровал!
Мне сказали — торгаши
Как-то там иначе, —
На какие-то гроши
Строют себе дачи.
   Ну и я решил податься
   К торгашам, клянусь,
   Честный я — чего бояться!
   Я и не боюсь.
Начал мной ОБХС
Интересоваться, —
А в меня вселился бес —
Очень страшный, братцы:
   Раз однажды я малину
   Оптом запродал, —
   Бес — проклятая скотина —
   Половину взял!
Бес недолго все вершил —
Всё раскрыли скоро, —
Суд — приятное решил
Сделать прокурору.
   И послали по Указу —
   Где всегда аврал.
   Запишите мне по глазу,
   Если я соврал!
Я забыл про отчий дом
И про нежность к маме,
И мой срок, как снежный ком,
Обрастал годами.
   И прошу верховный суд —
   Чтоб освободиться, —
   Ведь жена и дети ждут
   Своего кормильца!..

<1962 или 1963>

«Давно я понял: жить мы не смогли бы…»

Давно я понял: жить мы не смогли бы,
И что ушла — все правильно, клянусь, —
А за поклоны к праздникам — спасибо,
И за приветы тоже не сержусь.
А зря заботишься, хотя и пишешь — муж, но,