У плотины было тоже пустынно, сумрачно. Вечер низко стлался над ставком, вода неподвижно синела. Только в камышах нет-нет что-то булькнет и плеснется.
Девушки около камышей не было. Шефтл потоптался на берегу, зачем-то поднялся к пустому загону, потом, словно спохватившись, пошел к красному уголку при комнезаме.
Проходя мимо палисадника красного уголка, он наткнулся на Якова Оксмана.
Оксман схватил его за конец выбившейся из штанов рубахи и потащил в сторону.
— Слыхал? К нам уже прилезли… — Он испуганно оглянулся. — Опять они там со своим коллективом, а? Думают, Бурьяновка — это им Веселый Кут… Конец, богачей у нас не осталось, одни голодранцы. — Его облезлая бороденка тряслась. — Одни голодранцы… Хватит, меня и так уже ограбили, четыре подводы пшеницы вывезли, хватит… Можешь не беспокоиться, теперь возьмутся и за тебя, последнюю шкуру сдерут. Я уже кое-что слышал насчет этого. — Он закашлялся и снова опасливо оглянулся. — Потолковал бы ты с Калменом Зоготом, зашли бы с ним ко мне…
В эту минуту огонь в окнах красного уголка погас. Из хаты вышли несколько человек и, разговаривая, повернули к улице.
— Хутор не пойдет, — пришепетывая, убеждал кого-то кооператор Матус. — Бурьяновка не Ковалевск, здешних вы с места не сдвинете.
— С этим все, товарищ Матус, мы ведь уже решили. Посмотрите лучше, какая ночь, — ответил высокий девичий голос. — Ну, будьте здоровы, живите богато, а мы еще погуляем.
У Шефтла екнуло сердце. Он узнал приезжую девушку.
«Ну-ка я еще разок погляжу на нее, — подумал он и двинулся навстречу. — С кем это она идет? Похоже, что с Коплдунером. Так и есть».
Девушка была уже совсем близко. Вдруг она остановилась и пристально посмотрела на него.
— Где я тебя видела? На курсах трактористов, что ли?… А! — вспомнила она и широко улыбнулась. — Я тебя видела сегодня у ставка. — Она подошла ближе, все еще улыбаясь. — Вот у кого хорошие кони, — бросила она, полуобернувшись к Коплдунеру, и снова перевела взгляд на Шефтла. Что-то ей нравилось в этом парне. Как он тогда вскочил на телегу… Силища! Такого только расшевели — и тогда ему все нипочем… Она искоса все посматривала на его загорелое, мужественное лицо, на упрямую складку рта.
Шефтлу было приятно, что она похвалила его буланых. Незаметным движением он поправил тесноватые штаны.
— У порядочного хозяина и кони хорошие, не то что у него. — Шефтл кивнул на Коплдунера. — Постромки у у него коротки, вот что…
Шефтл снова почувствовал на себе ее взгляд.
