Совпалыч | страница 28
— Хлеб и сигареты, — рассудил Арсений. — Даже две пачки сигарет. Главное — чай для Иваныча.
На площадке висел легкий запах духов, круживший голову и натощак сводящий желудок.
По возвращении из магазина Романов заварил чай прямо в чашке и выхлебал его, заедая свежим лавашем. После он включил ноутбук и стал быстро печатать, сверяясь с записями в тетрадке. Через час он встал и отошел от стола. Лежа на диване, Арсений стряхивал пепел сигареты на древний паркет и сопротивлялся подкатывающим мыслям об уехавшей Вере. Он прокручивал в памяти все сказанное во время последнего телефонного разговора. Затянутый бестолковыми паузами, этот звонок не принес никаких результатов. Произнесенные слова, мгновенно пересекая тысячи километров, как будто встречали на дне океана облака ядовитых микроорганизмов и, отравленные ими, доходили до той стороны в совершенно измененном виде.
Когда они жили вместе, жена предпочитала описывать родственникам в Штатах придуманную жизнь, обеспеченную и сытую. Каждые полгода она повышала Арсения в должности, с гордостью рассказывала о приобретении посудомоечной машины и планах покупки собственной квартиры в одном из кривых московских переулков. В действительности же все было совсем не так. Недавно пришедшие в банк дельта-самцы быстро обходили его по служебной лестнице, обзаводились связями и много зарабатывали. Два месяца назад Вера отправилась в Лос-Анджелес проведать маму и не вернулась. Арсений поначалу звонил ей каждый день, слова Веры становились все суше, все реже можно было застать ее дома, и в мамином голосе все чаще слышалась смесь раздражения и жалости. Когда Вера брала трубку, она уходила от прямых ответов и старалась поскорее закончить разговор. Романов звонил отовсюду: из дома, с работы, из гостей, — в последнем случае не предупреждая хозяев о перспективе получения крупных счетов за телефон. Потом квартиру снимать стало не на что, с работы Арсения уволили, друзья оплатили его счета и закрыли перед ним двери своих домов.
…с гордостью рассказывала о приобретении посудомоечной машины и планах покупки собственной квартиры в одном из кривых московских переулков. В действительности же все было совсем не так.
Пришедшая сама собой идея написать книгу поначалу выглядела изящным и простым выходом из тупика. Просидев сутки над первой фразой и едва не лишившись рассудка, Арсений стал записывать все, что приходило в голову. Утром следующего дня он перечитывал написанное, ужасался нелепым строчкам и удалял все до последней запятой. За недолгое время первая страница перенесла насколько ледниковых периодов, стиравших с ее лица очередную текстовую жизнедеятельность, и осталась практически пустой. Все изменил переезд в новую квартиру.
