— Это подается с подливкой?
Только на юге.
Официантка проводила меня до столика, за которым погрузившись в меню сидел доктор Крэст.
— Я нашла ее, доктор! — объявила она. Клиенты за соседними столиками уставились на меня. Не будь в ресторане так многолюдно, я бы придушила ее на месте.
Выглянув из-за меню, Крэст улыбнулся ей.
— Вы запомнили, — произнес он удивленно. — Спасибо, Грейс.
Она хихикнула:
— Сообщите, если что-нибудь понадобится.
Она удалилась, еще сильнее покачивая бедрами. Никогда бы не подумала, что можно так вилять настолько тощей задницей, но, как оказалось, ошиблась.
Я села.
— Близится буря, — сказал он.
— Ты здесь пять минут, а официантки уже строят тебе глазки, хлопая ресничками, — сказала я. — Должно быть, это талант.
Он развернул салфетку, вынул из нее закругленный зубчатый нож, и притворился, будто вонзает его в сердце.
— Вообще-то, это не талант, — пояснил он, размахивая ножом. Лезвие казалось довольно острым. — Многие относятся к официанткам, как к собакам. Они считают, что работники сферы обслуживания не должны иметь собственного мнения.
Я забрала у него нож до того, как он успел пораниться, и положила его на стол.
Рыжая Грейс вернулась, озарила нас еще одной улыбкой, и спросила, готовы ли мы сделать заказ. Я заказала, даже не заглянув в меню. Крэст на чистом испанском заказал чуррасско и чимичурри . Грейс озадаченно посмотрела на него.
— Я думаю, он будет филе миньон в чесночном соусе с петрушкой, — сказала я. — Особое предложение шеф-повара.
Ее лицо просветлело.
— Возьмете что-нибудь выпить?
Мы оба заказали холодной воды, и она ушла, сильно виляя бедрами.
Крэст скривился.
— Внезапно изменил отношение? — спросила я.
— Терпеть не могу некомпетентность. Она работает в ресторане, где подают латиноамериканскую кухню. И должна знать хотя бы, как произносятся названия блюд. На большее она, вероятно, и не способна. — Он осмотрелся. — Должен сказать, это место слишком шумное.
— Тебе не нравится мой выбор?
— Честно говоря, нет, — сказал он.
Я пожала плечами.
— Ты довольно… враждебна, — заключил Крэст без тени упрека в голосе. Напротив, в нем послышалось веселье.
— А ты думал, я выберу тихое уютное местечко, располагающее к душевным беседам?
— Ну, я надеялся.
— Почему? Ты шантажом заставил меня согласиться на этот обед, так что я подумала, что хотя бы получу удовольствие от еды.
Он попробовал напасть по-другому.
— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя.
— Тоже хорошо. Люди вроде меня не любят, когда через них перешагивают. Могут и ноги переломать.
