Вначале было понятно – ржавые обломки, залечивание ран. А потом уже непонятно – спор в одни ворота.
Я не мог отвечать, потому что терял нить на десятой минуте.
Вообще-то мне просто хотелось быть с красивой, удивительной женщиной. И более ничего.
А тут монолог непрерывный.
Он не предполагал моего участия – ей надо было говорить, выплескивая следующий слой страхов и надежд. Объектом всего на свете стал только я.
Когда мы были порознь, она звонила и начинала говорить. Я немного отвечал, потом клал мобильный телефон на подоконник и уходил на балкон курить.
Там был мой город.
Мой маленький, неказистый городишко, в котором я могу ходить с закрытыми глазами и знаю всех его придурочных жителей.
Здесь каждый поворот сообщает мне радость – невеликую, но неизменную.
Я всегда знаю, в какой стороне лежит море.
Местные жители делают вид, что им плевать на него, и даже садятся к нему спиной.
Бывшие моряки хрипло ненавидят его вслух, играя в нарды.
Купаются только приезжие лохи!
Но оно тут. Мне нужно смотреть на него, когда заходит солнце. Мне нужно просто знать, что в любой момент я смогу его увидеть.
И что, если выйду из дома в шортах и шлепках, то пройду вон той улицей и встречу своих ребят.
Мы вместе пинали мяч в пыли, переживали сырые беспросветные зимы, кутили в местных подвальчиках. Мой слух ласкают их грубые голоса, неправильная речь, от которой, что бы ни случилось, веселеет на сердце, и им всегда интересно послушать, что же я расскажу.
Летние ночи здесь влажные и душные, и нигде в мире нет таких свирепых и кровожадных комаров-людоедов, их все ненавидят и преследуют, но в то же время и гордятся ими – какая-никакая, а достопримечательность, печать уникальности, так сказать.
Я люблю возвращаться в свой двор – страшненький, но родной. Чьи-то головы торчат из окон – вскидываю руку и спрашиваю что-то необязательное, мирное и тут же забытое.
А Айлар тянет куда-то прочь из этого – кому рая, а кому и болота. Почему она не может просто быть со мной?!
Однажды мне приснился путаный сон – ее дети, мать, сестра, ее друзья и подруги, все они толпой тянулись ко мне и хотели обнять, бесконечные лица, которые отныне я обязан был принять как своих родных, и воздуха все меньше, круг смыкается, лица все ближе, теснее, крупнее, я не хочу, не хочу, выпустите меня отсюда!
Еле выдрался из сна, измученный и словно избитый.
Наверное, с перепоя улегся неправильно и надавил на сердце.
Однажды Айлар приезжала сюда.
